Избранное

Если бы я шевельнулся или открыл глаза, он, без сомнения, тотчас бы отпрянул. Но я не двигался, внимательно следя за ним сквозь щелку, оставленную между ресницами.

Я чувствовал, что он вовсе не желает мне зла, а, наоборот, боится меня. В лапах у него ничего не было, к тому же он пришел один. Как мне дать ему понять, что я совсем не собираюсь нападать на него? Пожалуй, лучший способ — не двигаться, тогда он по крайней мере не убежит.

Человек-кошка приблизился ко мне вплотную, я уже чувствовал его горячее дыхание. Отклонившись в сторону, словно спринтер, готовый принять эстафетную палочку, он дважды махнул лапой перед моим лицом. Я еле заметно кивнул головой. Он быстро убрал лапу, но остался на месте. Я снова кивнул, затем медленно поднял руки и показал ему пустые ладони. Он как будто понял этот язык жестов, тоже кивнул головой и выпрямился. Я поманил его пальцем. Он снова кивнул, давая понять, что бежать не собирается. Так продолжалось примерно с полчаса, после чего я наконец привстал.

Если никчемную трату времени можно назвать работой, то люди-кошки — самые трудолюбивые существа на свете. Битый час мы с ним обменивались жестами, кивали головами, причмокивали губами, шевелили носами — словом, двигали буквально каждым мускулом тела, подтверждая, что не хотим причинить друг другу вреда.

Разумеется, мы могли провести за этим занятием еще час, а то и неделю, если бы вдалеке не появилась новая тень. Мой приятель первым заметил ее, отпрыгнул в сторону и призывно махнул лапкой. Я побежал за ним. От голода и жажды у меня рябило в глазах, но я чуял, что если нас настигнут, то мне и моему спутнику несдобровать. Я ни за что не хотел терять нового знакомца: он будет прекрасным помощником в моих скитаниях на Марсе.

Люди-кошки наверняка гнались за нами, потому что мой проводник прибавил шагу. Пробежав еще немного, я почувствовал, что больше не могу, что сердце мое было готово выпрыгнуть. Вдруг сзади раздался пронзительный вой. Видимо, люди-кошки рассвирепели, если решили обнаружить свое присутствие. Но я испытывал только одно желание: лечь на землю. Еще шаг — и у меня горлом пойдет кровь…

Собрав последние силы, я выхватил пистолет и наугад выстрелил. Я даже не слышал звука выстрела, потому что тотчас упал без сознания.

Очнулся я в какой-то комнате. Серое небо, красный свет… Земля… Межпланетный корабль… Лужа крови, веревка… Я снова закрыл глаза.

Только спустя много дней я узнал, что мой новый приятель сам втащил меня к себе домой. Если бы он не рассказал мне об этом, я бы не смог представить себе, как я туда попал. Почва на Марсе такая мягкая и нежная, что при падении я даже не наставил себе синяков. А наши преследователи, напуганные моим выстрелом, наверное, бежали три дня без оглядки. Маленький пистолет с какими-нибудь двенадцатью патронами прославил меня на весь Марс.

5

Я спал без просыпу и, наверное, заснул бы навек, если бы не мухи. Впрочем, прошу прощения: я не знаю, что это за насекомые. Они больше похожи на маленьких зеленых бабочек, этакие прелестные мотыльки, но еще несноснее, чем наши мухи. Их на Марсе ужасно много: тряхнешь рукой — и с нее сразу слетает цела я стайка живых зеленых лепестков.

Тело затекло, потому что я всю ночь проспал на земле: люди-кошки, наверное, не знают кроватей. Одной рукой отгоняя мух, а другой почесываясь, я оглядел свое убежище. Собственно, смотреть было не на что. Кроватью служил пол — значит, важнейший элемент спальни уже отпадал. Я надеялся найти таз для умывания, так как за полдня и ночь успел насквозь пропитаться потом. Безуспешно. Раз не оказалось никаких вещей, пришлось смотреть на стены. Они были сделаны из глины, без каких бы то ни было украшений. Хижина представляла собой клочок вонючего воздуха, окруженный стенами. В одной из них было отверстие приблизительно в метр высотой, которое служило дверью, а при большой необходимости и окном.

Счастье еще, что мой пистолет никуда не делся. Хорошенько спрятав его, я вылез через отверстие и тут понял, что окна были бы бесполезны. Хижина находилась в лесу — наверное, том самом, который я видел вчера вечером. Листья на деревьях росли так густо, что через них не пробился бы даже самый яркий свет, а здесь солнечные лучи к тому же рассеивались в сером, неподвижном воздухе.

Я оглянулся по сторонам, разыскивая какой-нибудь ручей или канаву, но вокруг были только листья, сырость и вонь.

Впрочем, нет! Под одним из деревьев сидел человек-кошка. Он, конечно, давно видел меня, но, поймав мой взгляд, бросился на дерево и исчез в листве. Это меня обозлило. Разве так принимают гостей: ни еды, ни питья, только одна вонючая комната?! Я мог считать себя его гостем, потому что он сам меня сюда привел. Ретив не церемониться, я полез за хозяином на дерево и, ухватившись за большую ветку, на которой он спрятался, стал ее раскачивать. Человек-кошка издал какой-то звук, я его не понял, но перестал трясти ветку. Бежать ему было некуда, и он с прижатыми, как у побитого кота, ушами начал медленно спускаться.