Избранное

Он снова опустил жалюзи и направился в ванную, выложенную мавританскими изразцами. Увидел в зеркале свое лицо, опухшее от сна, короткого и беспокойного. Мягко прикрыл за собой дверь. Отвернул краны и заткнул отверстие в раковине. Бросил пижаму на крышку унитаза. Взял новое лезвие, снял с него восковую обертку и вставил в золоченую бритву; положил бритву в горячую воду, смочил полотенце и похлопал им по лицу. Пар затуманил зеркало. Он протер рукой стекло и зажег неоновую лампу-трубочку. Выдавил из тюбика крем для бритья - новое североамериканское изобретение - и обмазал белой прохладной массой щеки, подбородок и шею. Вытаскивая бритву из воды, обжег пальцы. Сморщился от боли и, натягивая щеку, начал водить бритвой снизу вверх, старательно скобля подбородок, кривя рот. От пара стало жарко, по ребрам поползли капли пота. Он медленно водил бритвой по лицу, время от времени легким движением пробуя, не колется ли. Снова открыл краны, смочил полотенце, прижал к щекам. Вымыл уши и обдал лицо освежающим лосьоном, крякнув от удовольствия. Сполоснул лезвие, снова вставил в бритву и спрятал ее в кожаный футляр. Вынул пробку в раковине и минуту смотрел на водоворот, круживший серые хлопья мыла и волоски. Потом, снова протерев запотевшее зеркало, испытующе посмотрел в него: хотелось увидеть себя все таким же. Он невольно подумал, что уже очень давно не видел себя, хотя и смотрел на свою физиономию каждое утро, в эти ранние часы мелких, но неизбежных забот, желудочных колик и неопределенных желаний, ненужных запахов, которые сопровождали бессознательную жизнь сна. Этот четырехугольник из покрытого ртутью стекла - единственный правдивый портрет лица с зелеными глазами и энергичным ртом, большим лбом и широкими скулами. Он открыл рот и высунул обложенный язык; скосил глаза на зияющие между зубами дыры. Открыл аптечку и взял протезы, покоившиеся на дне стакана с водой. Быстро вытер их и, повернувшись к зеркалу спиной, вставил в рот. Выдавил на щетку зеленоватую пасту и почистил зубы. Потом пополоскал горло и скинул пижамные брюки. Открыл кран душа, попробовал рукой воду. Струи щекотали затылок пока он намыливал свое тощее тело с выпирающими ребрами и обвислым животом. Мускулы еще не утратили способности напрягаться, но тотчас расслаблялись и противно обмякали, если он не заставлял себя приосаниваться. А приосаниваться хотелось, лишь когда его нагло оглядывали, как в эти дни, в отеле и на пляже. Он подставил лицо под душ, закрыл кран и растерся полотенцем. Протерев лавандовой водой грудь и под мышками, снова пришел в хорошее расположение духа и пригладил гребешком свои курчавые волосы. Надел голубые шорты, белую спортивную рубашку, итальянские парусиновые туфли на мягкой подошве и тихо открыл дверь ванной комнаты.

Ветерок продолжал шевелить шторы, а солнце еще не разгорелось. Жаль, очень жаль, если день испортится. Сентябрь переменчив. Он обернулся к супружескому ложу. Лилия все еще спала, разметавшись: голова на вытянутой вдоль подушки руке; спина обнажена, коленка согнутой ноги выглядывает из-под простыни. Он подошел к юному телу, по которому легко скользил первый солнечный луч, освещая золотистый пушок рук и рыжие волосы под мышкой, влажные уголки глаз, губы. Он склонился, чтобы ближе увидеть капельки пота над губой и ощутить тепло, исходящее от этого спящего зверька, потемневшего от солнца, с бессознательным бесстыдством распластавшегося на постели. Он протянул руки, охваченный желанием перевернуть ее на спину и посмотреть на тело спереди. Полуоткрытые губы сомкнулись, и девушка вздохнула во сне. Он пошел завтракать.

Выпив кофе, он вытер губы салфеткой и огляделся вокруг. В эти часы, по-видимому, всегда завтракают дети вместе со своими нянями. У многих мокрые, прилизанные волосы - у тех, кто не устоял перед искушением поплескаться до завтрака в море. А теперь они снова возвращаются, захватив мокрые купальники, на берег моря, где теряется всякий счет времени, которое в своем беге - быстром или медленном - подчиняется только воображению детей, строящих песочные замки, или затевающих веселые похороны, или шлепающих по воде, резвящихся, жарящихся на солнце, визжащих в нежных объятиях моря. Странно смотреть на них - совсем еще дети, а каждый уже ищет в этом приволье убежище только для себя одного - игрушечной могиле или в песочном дворце. Но вот дети ухолят, и пляж заполняют взрослые обитатели отеля.

Он зажег сигарету, закурил и почувствовал легкое головокружение, которое уже несколько месяцев вдруг появляется У него после первой утренней затяжки. Взгляд его устремился «даль, к извилистым очертаниям берега, змеившегося пенистыми полосами прибоя от самого горизонта до крутого изгиба, бухты, уже усеянной парусами. Мимо прошла знакомая чета. 0 ответ на приветствие он наклонил голову и снова затянулся.