Избранное

Мы зрители —
Поэты и мыслители.
Победы завоеваны не мной.
Но нет за мною никакой
Вины:
Я все забыл и ничего не помню!
Я единица, разделенная на ноль
Волной войны,
И нет ее огромней!

Пускай противоречье легче

Того, когда все мысли — братья,
А все-таки противоречье
Не противоречит правде.

Я ничего не забывал.

Войска ползли по карте стрелочками…
Я б отдал войны за бульвар
С раскрашенными девочками!

К беде ведет войны дорожка.

Войну, как хочешь, обэкрань,
Она — бессмысленная роскошь,
Дорогостоящая дрянь…

Теки, вода, ты, ветер, дуй,

Поэт — пиши стихотворенья.
Возникла мировая дурь
С секунды первой сотворенья.

А почему она возникла

И губит наше поколенье?
А почему стальные иглы
Не шьют сосновые поленья?

А почему винт гайки уже,

А у велосипеда руль?
А почему?.. Все потому же
Возникла мировая дурь!

Времени массу, труда и учебы —

Разве это не глупо? —
Безжалостно тратить, чтобы
Людей превращать в трупы?

К тому же это напрасный труд:

Люди и без того умрут!

А я в военном деле нуль,

И покорен строкою,
Однако мировая дурь
Мне не дает покою.

Мои пороки и достоинства

В моих стихах найдет любой.
Важнее объяснить устройство
Всеобщей дури мировой!

Есть дурь. Есть разум. Открывая,

Он сокращает много бед.
Но дурь вмешалась мировая,
И происходит все во вред.

— Взлечу, — мечтает разум, — выше

Орлов, — и самолет готов;
А вышло:
Разрушенье городов.

И так во всем, кроме стихов;

Но так устроен свет,
Что гибнет из-за пустяков
И суеты сует.

Живет не тужит

Дурь мировая!
Ей разум служит,
Ее не признавая.

А изменяясь, все течет,

Воспламеняясь, все горит,
И мудрецы на кой-то черт
Изобретают динамит.

Когда пройдет войны волна,

Другой поэт довольно мило
Расскажет, что была война,
Которая происходила!

* * *

Историк отметит те лета

,Когда на Россию нахлынули немцы.
Историк — исследователь, дилетант,
А мы — современники и туземцы.

Как будто любят по сто жен нас,

Такая вот усталость.
Душевная опустошенность,
Похожая на старость.

И надо всем довлеет рынок,

Как в древности когда-то.
Бегут слова, я раб игры их,
Они бегут, как даты.

Все начали ворочать тыщами

И в то же время стали нищими.
Нас дурь заела мировая;
Она как язва моровая!..

Когда простого черного хлеба

Не хватает населению,
То все равно, какое небо —
Оранжевое ли, сиреневое.

Впрочем, небо устало гневаться,

Солнце тоже устало жариться,
Только наши и немцы
Взаимно уничтожаются,

На радость сатаны

На фронте умирая,
А стоимость войны —
Цена земного рая!

* * *

Возникло самое оно,
И сгинула война,
И глушат славное вино
На берегу Вина.

Необычайно мирова

Небесная лазурь,
И напечатаны слова,
Понятно, без цензур.

1943

Пароход четвертый