Избранное

В начале века поэтам лафа,
Поскольку Век молодой,
А в конце не поэт диктует слова,
А Лев Толстой с бородой.

В середине века плохо поэтам

И ничтожно число их побед,
Только я сказать хочу не об этом,
Ибо я рифмовал: поэтам — победам;
Важно, сколько поэту лет.

Мне исполнилось двадцать семь,

Но если прибавить и вычесть,
То это правильно не совсем,
Потому что годов мне не больше, чем семь,
И не меньше, чем двадцать тысяч.

А если среднюю цифру взять

И возраст века учесть,
То в сорок пятом мне сорок пять,
А в сорок шестом — сорок шесть.

2

             В. Хлебникову
Земля, как в древности, лежала,
Но я не так соображал:
От Председателей Земшара
Сбежал куда-то их Земшар.

И погорельцами с пожара,

Не ожидая новых весн,
Мы очутились без Земшара,
Как паровозы без колес.

3

Я скоро возвращусь к стихам от рынка
И всякой прочей суеты сует.
Есть комната, где лампа как фламинго,
И выключатели, которым равных нет.

Я с этой комнатой традициями связан,

А расхождения, что были, ни при чем,
И недоступные широким массам,
Я все стихи той комнате прочел.

Там ибо люди, для которых надо

Писать поэмы о самом себе,
Они родились для Поэтограда;
А их судьба толкнула в ССП.

Давно наскучили им те легенды,

И надоел непризнанный Глазков,
А все-таки мы все интеллигенты
И ничего не значим без стихов.

4

До войны была стихотворная техника,
Классические и лефовские традиции,
А после войны все это для потех никак
Не годится.

Скажем, на собственный страх и риск

Какой-нибудь поэтический пьяница
От слова «ни зги» образует ни З^г
А люди даже не удивляются.

Или к слову «мобилизация»

Он не до, а после войны
Придумает рифму МЫ БЫЛИ ЗА ЦАРЯ, —Демобилизованным хоть бы хны.

Легко отделаться: люди — б…,

Их греховность обширней всех литгрехов,
И поэтому не для печати
Лучше всего не писать стихов.

Война все искусства в архив позапрятала,

Но стихи — они от строки до строки
Существуют помимо воли автора,
А может быть, даже и вопреки!

5