Избранное

Дядя Коля лёгок на подъём.
Мы с ним пиво у киоска пьём,
не спеша, с достоинством, в молчании…
И за встречу пьём, и на прощание.
Мы с ним не друзья и не товарищи,
панибратства –
возраст не велит…
Дядя Коля – классный экскаваторщик,
но об этом мало говорит.
Был я как-то в комнатке его.
Там от пыли и от «Примы» душно.
Грамота на стенке. Раскладушка.
Стол, два стула. Больше ничего.
В комнатке частенько тишина:
всё командировки да отъезды.
Дядю Колю бросила жена,
не хозяин, мол, и не отец ты…
Мы о том сейчас не говорим.
Мне он по-отечески внушает:
– Дело знай, учись
и не хандри…
Жизнь большая, и страна большая…
Люди есть, конечно, – дело дрянь…
Я б иному сам по морде съездил…
Только мало их, студент, на свете,
жизнь, она честней день ото дня.
Поезжай со мною. Там – раздолье…
Вот тебе на случай адресок…
Полстраны объехал дядя Коля –
и опять куда-то «на годок».
Что ж, до встречи, а теперь – «Пока!»
И спасибо, молча, за науку.
Расстаёмся. Руку жму слегка.
Вовсе и не сильную-то руку…

1968

«Последние листья на землю осели…»

Последние листья на землю осели,
и пусто, и голо,
и грустно до слёз.
Уйти б от тяжелых печалей осенних
в молочные ливни опавших берёз!
Но нету берёз.
Лишь рогастые клёны,
морщинный асфальт
вместо тёплой земли.
Весь город заполнен
шуршаньем и стоном,
грохочут дожди от зари до зари.
Я кепку надвину надёжно, поглубже
и ворот плаща подниму.
Я выйду из дома,
пойду через лужи,
мне так захотелось,
с чего – не пойму.
Зажгут фонари.
Я чуть-чуть пожалею,
что некого ждать
на знакомом углу.
Грохочут дожди.
И сверкают деревья!..
Трамвай,
как сазан,
уплывает во мглу.

1968

«Какие мне сказать тебе слова?..»

Какие мне сказать тебе слова?
Снежинки на твои слетают щёки.
Прошли давно
загаданные сроки.
Какие мне сказать тебе слова…

В глазах твоих – то нежность,

то печаль.
А мне никак не одолеть молчанья.
И бой часов вокзальных. И мельканье
машин, бегущих в ледяную даль.

Да, отошли сентябрьские дни.

Снегами занарядилась Россия…
Мы в декабре стоим совсем одни.
И вольно нам, и чисто, и красиво…

А вдруг растает снег, упав едва,

и серость в души к нам привычно
ввалится?
Очнёшься ты.
Смешные снимешь варежки.
Какие же тогда сказать слова? –
Когда пойму, что сладкою ошибкой
был тот порыв, что сникли паруса…
Что на щеке – не талая снежинка,
а первая прощальная слеза…

1968

«Очень тихая река…»

Очень тихая река,
некрутые берега.
Рядом тихая дорога
и осина-недотрога.
Блеск росы в траве потух,
пёс бежит, орёт петух.
Скрип колодца иль ворот.
Человек к реке идёт.
Всё – как сотню лет назад:
синий день и белый сад…
Но над речкой ясной – Ту
режет рёвом красоту…

1969