Избранное

«Вы уверяете, что будто бы нет никакой войны (против СССР), что она является только оговоркой. Как вы легкомысленны и малосведущи, когда высказываете подобное утверждение. Я пристально, уже пятнадцать лет, слежу за политической и дипломатической историей. Я твердо знаю, что СССР постоянно находился под угрозой коалиции, заговоров и что опасность заметно возросла, когда в Германии пришел к власти Гитлер вместе со своими шутами (Розенберг и К°). Союз Социалистических Советских Республик окружен огненным кольцом фашизмов, империализмов и расовых теорий, воинствующих и делячествующих, которое идет от сэра Детердинга к белогвардейскому кондотьеру, миллионеру Вонсяцкому, состоящему на службе у Японии, от англо-нидерландского золота к американскому золоту и к японскому генеральному штабу, проходя через Берлин, Варшаву и Ригу. Менее чем когда бы то ни было должно советское правительство ослаблять бдительность. Прочность его власти — существеннейшее условие общественного блага…»

Сорок восемь лет назад молодой студент Ромен Роллан, мучимый сомнениями своей творческой жизни, написал письмо яснополянскому мудрецу, гениальному Льву Толстому. Он получил пространный ответ, в котором знаменитый русский писатель предлагал студенту выбирать между этическим совершенством и радостями искусства. Он обрушивался на Шекспира. Он считал музыку «безнравственным наслаждением»… Студент Роллан был растроган вниманием к нему Льва Толстого, но потрясен и удручен существом письма.

Сейчас, через сорок восемь лет, сейчас седой отшельник Вильнева, семидесятилетний Ромен Роллан, получает трогательные и радостные письма от пионерок колхоза «Ясная Поляна». Советские дети пишут ему о радости бытия, о высоких наслаждениях искусством, о Бетховене и Бахе, которые пришли в сельские дома вместе с колхозной культурой, с Советской властью, с социализмом. И эти письма согревают сердце великого писателя, они молодят его пристальный, слегка сумрачный взгляд. Этих и им подобных писем сотни и тысячи; крепкие жизненные нити протянулись из огромной страны на маленький клочок, затиснутый между Францией, Германией, Италией, на тихий швейцарский дом, где пишет, где борется с войной и фашистским варварством великий писатель-гуманист.

Дружба и любовь Ромен Роллана к Советскому Союзу имели своим реальным и отчасти символическим завершением известную нам всем поездку писателя в Москву. Он своими глазами увидел живые образы социалистической страны, он побыл

среди рабочих и колхозников, среди молодежи, созидающей новый мир, он жил под крышей своего старого друга, великого пролетарского писателя Горького… Перо Ромен Роллана стало прекрасным оружием защиты Советского Союза, защиты пролетариата, защиты культуры.

1936

Маркс и фашистские мракобесы

Конечно, конечно, Маркс жил, не зная, не подозревая о будущем конкретном существовании знаменитого фюрера.

Он не подозревал, что эта «сверхчеловеческая, личность» будет обладать голосом простуженной иерихонской трубы, обрубленными усиками, верой в свое божественное предназначение, будет принимать парады истинно арийских пожарных, что эта личность будет вегетарианцем, напишет книгу на плохом немецком языке, признающую право на жизнь только за рыжеватыми блондинами с длинными черепами и отрицающую брюнетов как человекоподобные существа, если это не японцы, не итальянцы и не испанские фалангисты.

Маркс не знал, что именно в тридцатых годах XX века Германией временно овладеет изуверская кровожадная секта людей, состоящих на услужении финансового капитала, что она превратит цветущую, культурную страну в тюрьму и застенок, немецких рабочих — в пленников и арестантов, что она будет сжигать на кострах лучшие произведения мировой науки и искусства и прежде всего собственные его, Маркса, книги, великолепные творения его гениальной головы, что эта секта главным своим занятием сделает борьбу против Маркса и марксистов, наивно дикарски мечтая отменить Марксовы законы развития человеческого общества вроде того, как если бы отменить закон земного притяжения или «закрыть» уже раз открытую Америку.

Всего этого не знал великий Маркс и не мог знать. Фашизм возник через много лет после его смерти. Но уродство и убожество реакционных инквизиторов нашего времени Маркс рассмотрел и стократно разоблачил еще в свое время. Уже тогда он вылавливал и уничтожал своим красноречивым презрением самодовольную реакционную нечисть, изобличал маневры и интриги мракобесов и авантюристов, раскрывал пустоту и дикость их лженациональных, лжепатриотических, злобных, человеконенавистнических идеек.