Избранное

— Просто они не хотят, чтоб он знался с маори,— сказал Джонни.

Дэйв хотел бы расспрашивать еще, но они дошли до развилки, откуда ведет дорога к ферме Эндерсонов, и Джонни на ходу кинул — до свиданья, мистер — и чуть заметно улыбнулся.

С покатого берега виден напротив, за речкой, дом Эндерсонов, живые изгороди и деревья, насаженные для защиты от солнца, фруктовый сад и ульи в саду. Дом построен на уступе плоскогорья, оно здесь образует как бы широкую террасу, еще один такой уступ — ниже, ближе к речке. Дорога косо спускается по пемзовому склону к мосту, перекинутому чуть дальше, чем сливаются речки из обеих долин. И, спускаясь к мосту, Дэйв вспоминает, что рассказывала ему хозяйка про Эндерсонов. Поначалу были два брата Эндерсоны; жили они ближе к началу долины, в уэйре, сложенной из камня, работали до седьмого пота — валили лес, выжигали кустарник, словом, все как положено; через несколько лет они неплохо расчистили свою землю, и тут грянула война. Один из братьев пошел воевать, другой остался; тот, что ушел, познакомился в Англии с девушкой, она должна была приехать, как только он построит приличный дом. Брат остался и помогал строить дом, а потом, говорят, уехал, думал обосноваться где-нибудь еще. Но едва он собрал свои пожитки и отбыл, та девушка из Англии прислала телеграмму, что не приедет; и несколько лет мистер Эндерсон одиноко жил в своем новом доме, удобном, обставленном разными разностями, со всякими техническими новинками. А потом та девица написала, что все-таки приедет — если он еще не против ее принять. И мистер Эндерсон ездил по всей округе и рассказывал всем и каждому, какое ему выпало счастье — даже не верится! Многие за него радовались, ведь было общепризнано, что человек он достойный, но кое-кто полагал, что напрасно он унижается: раз уж она с ним обошлась не по-хорошему, послал бы ее подальше. Так ли, эдак ли, но вот уже несколько лет они женаты, а детей нет как нет.

Все еще припоминая эти рассказы, Дэйв взошел на мост, приостановился, поглядел на воду — прозрачную, чистую, потому что больше недели не было дождя; поглядел вниз по течению, там речка течет под сводом нависших ветвей; по берегам растут ивы, лучи солнца пронизывают листву, и она кажется прозрачной, а кое-где на водной ряби сверкают солнечные пятна. В глубине мало что разглядишь, а там, где вода зыбится, скорее всего, скрываются коряги, но о них можно только догадываться. Однако надо идти, дорога взбирается по склону, потом идет вдоль живой изгороди, и вот наконец калитка. Дэйв подумал — может быть, мистер Эндерсон уже ушел к стригальне, но, думая так, тронул калитку, щелкнула новомодная патентованная задвижка, и тотчас наперебой залаяли собаки. Стало быть, мистер Эндерсон еще не ушел; и, входя во двор, Дэйв думает — да, будьте уверены, делу своему я выучусь.

Он проходит обратно огородом, где привязана коза — любимица миссис Эндерсон, и на заднем крыльце видит мистера Эндерсона, он стоит подбочась, явно чем-то очень озабоченный. Из дверей выглядывает миссис Эндерсон с полотенцем в руках, перетирает тарелки. На щеках ее горят красные пятна, она что-то быстро говорила, но, увидев Дэйва, умолкла на полуслове. У ног мистера Эндерсона играл прищепкой для белья черный котенок; заслышав нерешительные шаги Дэйва, он поглядел на гостя, поспешно схватил прищепку в зубы и мимо миссис Эндерсон умчался в кухню. Все трое улыбнулись, миссис Эндерсон промолвила — милый крошка. Мистер Эндерсон крикнул собакам лежать смирно, они напоследок взлаяли еще раз-другой, и лай сменяется негромким ворчаньем.

— Правда, крошка очень мил? — говорит миссис Эндерсон.— Но мой муж не любит кошек.

— Нет, дорогая, я никогда этого не говорил,— возражает Эндерсон.— Ты ведь знаешь, я этого не говорил.

— Что ж, спросим мнение Дэвида. Как вы думаете, Дэвид? Мой муж признает только холощеных котов, а по-моему, стыд и срам так обращаться с животными.

— Н-ну, миссис Эндерсон…

— А я думаю, дорогая, сейчас вовсе незачем это обсуждать,— говорит мистер Эндерсон.

Слышно, как котенок со стуком катает по полу кухни прищепку, миссис Эндерсон заглянула туда и сказала — наконец-то чайник вскипел; и крикнула из кухни, раз уж Дэвид пришел, пускай он отнесет чай стригалям.

Мистер Эндерсон говорит — ладно, пускай.

— Моя женушка поднялась ни свет ни заря, у нее сегодня стирка,— объясняет он Дэвиду.— Я только дождусь, запущу ей выжималку и тоже пойду в стригальню.

Он скрестил руки на груди, прислонился к цистерне с водой и заводит разговор с Дэйвом; на нем твидовые, залатанные и подшитые кожей, брюки для верховой езды, серая фланелевая рубашка без ворота, поверх нее подтяжки. Из дырки в тулье шляпы выбился клок густых и жестких рыжеватых волос.

Как Дэйву нравится жить на ферме? Сильно ли подморозило утром там у них, наверху?