Избранное

Поначалу не привлек его внимания и кот. Обыкновенный паршивый рыжий котище. Шляется по помойкам и попрошайничает у столовой. А оставь рядом с ним что-нибудь съестное – вмиг сопрет. В общем, вполне стоило пнуть кота ногой, чтобы он противно мяукнул, отскочил в сторону и больше никогда бы на глаза не попадался. Но чемпиону по шашкам было не до кота.

За обедом родители Стасика устроили скандал. Сначала нахамили друг другу, потом по очереди наорали на нашего чемпиона и пригрозили надавать ему подзатыльников. Мать кричала отцу:

«Kaкoгo хрена ты там опять расселся?!», а отец меланхолично ответил: «Да пошла ты…».

Оставаться дома Стасик посчитал чреватым. Тихонечко оделся и скользнул за дверь.

Во дворе никого из друзей-приятелей не было и несчастному прошлогоднему чемпиону по шашкам стало невыносимо тоскливо. И он подумал: «Н-да, грустна, грустна жизнь…» Вот в эту самую минуту на глаза Стасику и попался рыжий кот.

Нет, Стасик не пнул котищу ногой, а остановился и стал его внимательно разглядывать. Такое внимание кота не испугало, а вроде бы даже заинтересовало. Он поднял голову, вильнул хвостом и мяукнул.

Стасик не был большим знатоком литературы, по «чтению» имел в последней четверти «тройбан» и об особой роли всяких разномастных кошек и котов в отечественной словесности понятия не имел. Но даже он подумал: что-то тут не то. Не так все просто.

И смышленый Стасик сразу обо всем догадался. Да, все именно так – кот, конечно же, несчастен. Как и сам чемпион по шашкам. Кот был брошен. Оставлен хозяевами на произвол судьбы. Кота надо было спасать.

Стасик поймал его за шкирку и сгреб в охапку.

Риточка Вертухина тем временем успела войти в один из ближайших подъездов, подняться в лифте на восьмой этаж и позвонить в дверь квартиры № 148.

Половиков распахнул перед Риточкой дверь, а вслед за дверью – и свои объятия.

С филологической точки зрения последняя фраза меня несколько смущает. Но ее житейский смысл, безусловно, верен: Половиков был рад видеть Риточку, а это, конечно же, не могло в свою очередь не обрадовать нашу героиню.

– Ой, я к тебе так добиралась долго, – говорила Риточка, упираясь ладонями в чахлую грудь своем друга и по-кошачьи теребя ногтями ткань его рубашки.

– Да? Правда? – весело сказал Половиков, обратив внимание лишь на слово «добиралась» и пропустив мимо ушей «долго».

– Ждала-ждала автобус, – укоризненно говорила Риточка и никак не могла взять в толк, почему Половиков вдруг так развеселился.

– Да? Правда? – переспросил Юрий Иванович уже расстроенно и сразу попытался перевести разговор на что-нибудь иное. – А я сейчас тебе чай поставлю. У меня и заварка есть.

Надо сказать, что в отношении к Половикову Риточка часто бывала снисходительна. Вот и сейчас она не стала ничего заострять, а спокойно прошла в кухню и уселась на древний, продавленный диван с валиками по бокам и с полочкой для слоников. Половиков приобрел этот диван совсем недавно, уже на Риточкиной памяти. Старушка-соседка этажом выше купила себе новую мебель и попросила Юрия Ивановича оттащить старый диван на помойку. А он припер его к себе на кухню и, обращаясь к Риточке, несколько раз повторил: «Выбросить такую вещь! Ну и глупая баба!».

Половиков достал из ветхого шкафа, – такого ветхого, что даже подмывает назвать его шкапом, – чашки и полиэтиленовый пакетик с обломками печенья, а Риточка закурила и подумала: «Раньше-то у него тут шампанское водилось. Теперь одно только печенье. Все-таки хамство с его стороны этим печеньем меня кормить. Мог бы хоть чего-нибудь вкусненького купить. Жмот проклятый».

Риточка и Половиков не виделись недели две и им было, о чем поговорить за чаем, – рассказать, что поделывали последнее время, и вспомнить общих знакомых.

У этих общих знакомых на вечеринке по случаю защиты кандидатской диссертации они и познакомились. Вначале Риточка поглядывала на Половикова весьма критически. Все в нем ей не нравилось: и воротник у рубашки, такой, будто его корова жевала, и башмаки, и худая бороденка. Но у Юрия Ивановича было и бросающееся в глаза достоинство: он оказался единственным во всей компании без обручального кольца. Женатых Риточка не любила любить. Ей уже однажды звонили и обещали вцепиться в волосы. Нет уж, довольно.

И Риточка поначалу Половикову тоже не очень-то понравилась. Первую половину вечера он чаще поглядывал на двух других женщин, и никак не мог выбрать, к какой из них обратиться с разговором. А застолье тем временем продолжалось и произносившие тосты то и дело говорили: «Исследование, которое провел коллега…».

«Н-да, исследование, которое провел коллега…» – повторял вслед за ними Половиков и глядел на сохранявших полную серьезность женщин за столом. Обе были более-менее ничего. Одна – повыше, другая – потолще. Но как ни хороши они были, все же Риточкины глаза обещали Юрию Ивановичу гораздо больше взаимопонимания.