Избранное

Переход власти, как вы могли убедиться, осуществлен в высшей степени организованно. Революция победила без единой капли крови, мало того, ни один предмет не был сломан, разорван или поврежден как-то иначе. История не знает подобных примеров.

На этот шаг нас толкнула не вспыхнувшая вдруг жажда власти, но суровая необходимость. Вы сами вынудили нас. Сначала вы вторглись в сокровенные тайны атома, этой ничтожнейшей из вещей, раскрыли то, что от вас всегда тщательно сокрывалось, но, когда вы продемонстрировали свои истинные намерения на Бикини и в Хиросиме, мы поняли, что нельзя впредь оставлять в ваших руках такую силу. Уничтожение одних вещей другими вещами мы считаем братоубийством, а современные его масштабы, с нашей точки зрения, просто недопустимы. У вас нет больше права вершить власть, и мы решили дать выход скопившейся в нас энергии; пришел конец нашему долготерпению. Хватит, не желаем дальше служить и тем более не желаем, чтобы Нами помыкали.

Терпение наше было безгранично. Веками сносили мы измывательства над собой, даже не пытаясь сопротивляться, хотя и сознавали свою мощь и нет на земле человека, пусть даже укрепленного божественной верой, который стерпел бы подобное.

Вы, люди, уверовали в свое высшее предназначение. Вы — перл, венец творения. «Человек — животные —. растения — вещи» — именно такую цепочку по нисходящей предлагаете вы вашим школьникам.

Мы расцениваем это лишь как признак гордыни. Но что питает вашу уверенность? Исключительно смятение, идущее изнутри и творящее в свою очередь смятение внешнее. Хаос ваших нервов заставляет вас в беспорядочном копошении расползаться по земному шару и беспрестанно творить на нем атмосферу беспокойства.

Мы же достигли того, к чему испокон веку тщетно стремились ваши величайшие умы, — удовлетворения, гармонии, счастья от самого факта существования. Каждая вещь наслаждается бытием до тех пор, пока вы ей не мешаете, каждый день несет в себе радость. Мы суть тот идеал, к которому вы стремитесь в своем несовершенстве, но в той иерархической лесенке, которую навязывает ваша школа, мы, вещи, занимаем высшую ступеньку.

Ваша суетность и чванство являют собой главную угрозу нашему благу, посему о вас много говорилось на собрании, человеческой проблематике мы посвятили целый час работы.

Мы, наковальни, единодушно высказались за смертный приговор. Кто из вещей страдал от вас больше, чем мы?! Мы не видели ничего, кроме побоев, хотя именно благодаря этому, пусть нас и не послушали, мы обладаем ныне весом, занимаем ответственные посты, пользуемся уважением.

Всеобщее собрание постановило даровать вам жизнь, в первую очередь потому, что не все среди нас полагают возможным руководствоваться ненавистью и чувством мести, столь обычными в вашем мире, и, во-вторых, потому, что каждый из вас тем или иным образом вмещает в себя некую вещь. Вы хорошо знаете о животном начале в человеке, реже нам приходилось слышать, чтобы вы говорили о начале растительном, и никогда — о вещном.

Но именно ради этого последнего — благородного — ядра вам и дарована жизнь.

Некоторые ораторы подчеркивали, к вашей чести, что вы не утратили способности трезвой оценки. Вы стыдитесь своего животного начала, считаете его низким, скрываете его; растительные признаки тревожат вас значительно меньше: деление клеток и движение соков в ваших жилах сами по себе малопривлекательны, но вы с этим миритесь. А вещное начало вас нисколько не шокирует, хотя ему в вашей теории отведено последнее место. На вас действует с неизбежностью сила земного тяготения, сквозь глухую стену вам не пройти, ваша плоть хрупка и ранима, порыв ветра способен сбить вас с ног, но вы не усматриваете в этом неполноценности, не стыдитесь своей вещности, и мы это ценим.

Что ж, живите, и кормить мы вас будем, иначе-то вы существовать не сможете: ведь стоит смятению затихнуть, и вы захиреете; мы позаботимся о вас, но не как слуги. Еду вам будут выдавать так же, как вы делали это в «Артисе»,[89] подкармливая животных.

Вы приобретаете вещное гражданство, но пережитки прошлого, человеческого останутся в вас, создавая опасность для окружающего мира. Посему вам запрещается покидать жилища и поддерживать отношения с соседями.

Растения и животные не представляют опасности, им даруются большие свободы, но, принимая во внимание их несовершенство, мы считаем нашим правом и долгом пользоваться их услугами, ибо им нужно руководство. Вас же мы в основном поручаем попечению животных.

Мои объявления носят временный характер и нуждаются в ратификации Всемирным советом вещей.

Громкий удар молотов возвестил окончание речи наковальни, она тронулась дальше, завернула за угол и покинула нашу улицу.

Нам подарили жизнь! Нас будут кормить! Слезы текли по лицу, по голым телам. Не плакали только малыши, не понимавшие, что к чему. Если тебя отлучили от высшей благодати и обратили в ничто, малейший поворот в твоей судьбе способен растрогать до слез.

— Мама, что ты плачешь? — удивился Йапи.

— Нам дадут поесть.

— Есть будем, есть будем! — возликовал он. — Балтазар, мы будем есть!