Избранное

Во время совещания они пили водку немца и курили его табак. Грюнемайер не скупился ни на то, ни на другое.

После двухчасовых переговоров соглашение состоялось.

Деревенские могут продолжать спокойно жить там, где они жили до сих пор. Просроченную аренду Грюнемайер всем прощает. В уплату аренды за текущий год пеметинцы будут работать под руководством инженера один месяц. Соглашение урегулировало и вопрос об охоте. Охотиться разрешено только на опасного зверя — волка, медведя и кабана. Мясо убитого медведя или волка принадлежит охотнику, шкура — Грюнемайеру. С кабаном наоборот: охотник оставляет себе щетину, а мясо должен отдать Грюнемайеру.

Кто сам не видел, вряд ли поверит, как быстро меняется вид леса, вся его жизнь, если этого захочет «Богатый немец».

Спустя три дня в середине леса стояли уже четыре вместительных барака. В двух из них жили жандармы, в третьем — инженер и прибывшие из города рабочие. В четвертом вел свою торговлю Беппо, причем товары из Марамарош-Сигета доставлялись беспрерывно на мулах.

Когда бараки были готовы, начали строить дорогу. Пеметинцы, от мала до велика, пилили, валили деревья. Корни корчевали городские рабочие. Засыпка и трамбовка дороги опять-таки была делом пеметинцев. Работа шла от зари до позднего вечера. Для собирания грибов и земляники, для поисков яиц диких уток, а тем более для охоты не оставалось ни времени, ни желания. Но у народа были всегда еда и курево. Беппо давал им все в кредит.

Прошел месяц, и пеметинцы опять были свободны. Жизнь вошла бы в прежнюю колею, если бы не Беппо, который в течение месяца охотно отпускал пеметинцам все свои товары в кредит и только записывал в книгу, кем что куплено, а теперь потребовал уплаты.

— Платить? Откуда?

Но Беппо не интересовался тем, что у пеметинцев нет денег. Он стал грозить жандармами, адвокатом, судом. Пеметинцы уже знали, что суд — не шутка, и, для того чтобы не иметь дела с судом, охотно заплатили бы, но платить было нечем.

Как месяц назад Грюнемайер, так теперь на помощь им пришел инженер Крумпли.

Инженер предложил пеметинцам уплатить за них все долги с тем, чтобы они потом отработали. Инженер, не скрывая, говорил прямо, что назначит каждому взрослому мужчине по восемь форинтов в месяц, женщинам — по четыре, а детям — по два.

Чтобы не иметь дело с судом, пеметинцы стали строить дорогу дальше — теперь уже за плату. Работали они четырнадцать — пятнадцать часов в сутки. О харчах не заботились, так как инженер уплатил их долги, и Беппо опять стал отпускать товары в кредит.

К концу месяца большая часть старого долга была погашена. За каждым семейством осталось не больше двух-трех форинтов. Но к этому теперь прибавился еще новый долг, сделанный за второй месяц. Когда инженер выплатил деньги за третий месяц — платил он прямо итальянцу, — выяснилось, что пеметинцы съедают за месяц больше, чем зарабатывают. Инженер отдавал все заработанные деньги Беппо, но этим долги не были погашены. У каждого оставался еще долг, — у кого четыре форинта, у кого три. Пеметинцы работали с рассвета до темноты. В результате дорога к Тисе росла из месяца в месяц, и соответственно этому росли долги пеметинцев. Случилось дважды, что Беппо был избит до крови, но от этого положение ничуть не улучшилось. Однажды ночью была сделана попытка ограбить склад, но жандармы оказались на своих местах.

Пеметинцы пошли жаловаться к инженеру.

Он внимательно выслушал их, задумался и наконец дал им такой совет:

— Надо меньше кушать, друзья. Зачем всегда кушать сало? Ешьте хлеб, кашу, и все будет в порядке. Разве раньше вы ели сало?

— Но раньше мы так не работали!

— А разве я меньше вас работаю?

На это они ничего не могли ответить, так как инженер действительно бывал на работе с зари до ночи. Но от этого долги пеметинцев ничуть не уменьшались.

Когда дорога была уже почти готова, началась постройка завода. Здание завода строили из дуба. Когда на нем появилась крыша, на возах, запряженных шестью быками, в Пемете стали прибывать машины. Это были огромные, тяжелые железные машины, каких пеметинцы даже во сне не видели. И для того чтобы погашать долги, они должны были впредь работать на этих машинах.

Машины установили. Лесопилка была готова.

Открытию ее предшествовало большое празднество. На каждой хижине развевались флаги. Грюнемайер угощал всю деревню. На поляне зажарили на вертелах двух целых быков и раскупорили три бочки вина и бочонок водки. Каждый мог есть и пить сколько влезет.

Под вечер в Пемете на своей четверке прибыл сам Грюнемайер. «Богатый немец» был в радужном настроении. Если обычно он ел и пил за троих, то на этот раз — за десятерых. Он на глазах у всех обнимал деревенских девушек и обеими руками разбрасывал пятикрейцеровые монеты, которые носил за ним в корзине слуга.