Избранное

О самом важном последствии сойвинского выступления Асталоша я узнал только десять лет спустя: через несколько дней после ареста Асталоша, в поленском лесу, в присутствии уполномоченного из Будапешта, было основано сойва-полено-харшфалвинское отделение профсоюза деревообделочников и лесных рабочих. Этот профсоюз руководил борьбой за освобождение Асталоша.

«За родину и свободу»

Моя родина, в узком смысле слова комитат Берег, гордится двумя вещами. Два значительнейших исторических события очень тесно связаны с политыми кровью землями благородного комитата.

Первое из них — завоевание венгерской родины.

Как нас учили в школе — венгры пришли в нынешнюю Венгрию в 896 году через Верецкский проход, после чего сорок дней отдыхали под Мункачем. Верецкский проход, так же как и Мункач, находится на берегской земле. Серьезные научные книги утверждают, правда, будто все это не имеющая никакого основания легенда, однако событие такой огромной важности дает полное право гордиться им, даже если оно никогда и не происходило.

Тем, что венгры завоевали родину, гордятся главным образом школьники. Вышедшие же из школьного возраста берегцы не очень интересуются этим событием.

Может быть, потому, что перехода через Верецке в действительности не было, а возможно, потому, что если даже он и был, то это произошло очень давно.

Иначе обстоит дело с другой гордостью Берегского комитата.

Ференц Ракоци действительно был берегцем.

Мать Ференца Ракоци, воинственная Илона Зрини, некогда смело и бесстрашно защищала Мункач, старинный укрепленный замок рода Ракоци, от посягательств Габсбургов. И сам Ракоци действительно принес через Верецкский проход в Венгрию знамя, на котором было написано: «Pro patria et libertate» [17].

Именно на берегской земле пожали друг другу руки родственник королей Ференц Ракоци и босоногий Тамаш Эсе; именно на берегской земле Тамаш Эсе Великий впервые крикнул так, что призыв его разнесся во все страны света:

— Вперед, нищий, голодный нищий, вонючий нищий, вшивый нищий, вперед, братья дорогие, бейте, рубите слуг немецкого императора! Бейте, рубите! Но только головы рубите, чтобы не охрометь им. Вперед, нищий, вшивый нищий!

И спустя семь лет после того, как в сотне битв Ракоци водил на борьбу против наймитов императора венгерскую знать, венгерских ремесленников, венгерских, русинских, словацких и румынских крестьян, он опять-таки именно через Верецкский проход, правда, в довольно жалком состоянии, покинул страну. И некий француз по имени Вольтер писал о нем, что, когда он жил в Родосто, «у него было очень мало посуды».

Ференцем Ракоци гордится каждый берегец.

Венгры гордятся им потому, что он был венгром.

Русины — потому, что они были его первыми солдатами.

Евреи — потому, что великий борец за свободу однажды написал на желтом пергаменте первую букву красной тушью, остальные черной:

«Мы не имеем права делать различия между людьми из-за их языка или религии. Каждый, кто любит родину и ненавидит рабство, наш родной брат».

Каждый берегец гордится Ракоци — даже дядя Филипп, хотя обычно, как только я заговаривал о старой военной славе венгров, он охлаждал мой пыл следующими словами:

— Гордись тем, что ты сам сделал!

Но если речь заходила о Ракоци, то это уже была и его гордость, тут и он чувствовал себя венгром. Это я впервые заметил, когда мы устроили экскурсию в Верецке, чтобы посмотреть знаменитый проход, через который в течение тысячи лет приходили в страну войска завоевателей и уходили, потерпевшие поражение.

Проход, который когда-то славился тем, что через него можно было лишь проехать верхом, в наше время пропускает даже пушки. Справа и слева, вернее, с востока и с запада, его закрывают две большие скалистые стены. Высоко наверху огромные металлические буквы говорят о том, что тысячу лет назад здесь проходили венгры. Памяти Ракоци в те времена еще никто не посвящал металлических букв. Это возмущало дядю Филиппа. Пока мы были в Верецке, он все время говорил только о Ракоци.

Он знал о нем очень много, причем такого, чему в школах не учили. Например, он рассказал нам, что императоры Габсбурги подарили графам Шенборн такое неимоверное количество венгерской земли потому, что они отличились в борьбе и интригах против Ракоци. О непобедимых русинских секирщиках Ракоци я тоже впервые услышал в Верецке, от дяди Филиппа.

Вернувшись в Берегсас, я стал в нашей семье специалистом по Ракоци. Кроме меня, никто из моих домашних не видел Верецкского прохода. А я видел даже Мункачскую крепость, куда ездил тоже вместе с дядей Филиппом.

Теперь я могу уже признаться, что старый замок рода Ракоци причинил мне большое разочарование. Я представлял себе это знаменитое «орлиное гнездо» иначе. Я думал, что он стоит на неприступной скале и башни его теряются в облаках. На самом же деле исторический Мункачский замок построен на небольшом холме, и его светло-желтые башни поразительно низки.