Избранное

Капитан Стеван, главный местный волокита, уже и за ней успел приударить, хотя они некоторым образом родственники. Да и дядька Филипп, бывший делопроизводитель, тоже своего не упустит — до самых недавних пор он держал молоденьких служанок, якобы для отдельной стряпни — как бы, мол, бабка Мара его не отравила. От хозяина Миле надо беречь машину, от дядюшки Американца — время, от Учи — карман. И так далее.

Они расстались у села, не договариваясь, когда и где встретятся снова. «Отдохни и измерь температуру», — проводила она его материнским советом. Он снова был свободен. И это было самое приятное.

XXXVI

Между тем она знала его имя.

Не успел он появиться у гостиницы под вечер следующего дня, как она окликнула его из окна. Словно давно привыкла называть его домашним, уменьшительным именем.

— Саша! — И когда он, вздрогнув от неожиданности, поднял голову, сказала: — Подожди, я сейчас спущусь. Прогуляемся.

И прежде чем сидящие за столиками Капитан, Уча, Баро и Симо Бутылка успели что-нибудь сказать, спустилась к нему. Она была в нарядном синем платье и белых туфлях на высоких каблуках, делавших ее стройнее и выше, почти вровень с ним.

Он поднялся и пошел к ней навстречу, чтобы отойти подальше от столиков.

— Ничего, что я так? — вопросительно глянула она на него, вынуждая его с возмущением отвергнуть ее предположение. Взгляды всех сидящих за столиками были устремлены на них.

— Куда бы нам пойти?

— Не знаю. Ты куда думала?

— Может, съездим в Новиград? Посидим там где-нибудь.

Значит, она знала, что у него есть машина. Он колебался.

— Или тебе не хочется, чтобы тебя видели со мной?

Ему было неприятно объясняться с ней под любопытными взглядами сидящих за столами, но еще неприятней было бы на глазах у всех двинуться куда-то в темноту.

— Идет! — согласился он. — У меня тормоза не в порядке, но ничего. Поедем осторожно… Мы в Новиград, к врачу. Никому ничего там не нужно? — проговорил он оправдывающимся тоном, но никто не откликнулся на его предложение. — Надеюсь, сегодня Уче повезет больше, — добавил он, однако и это не помогло. Уставившись истуканами, все молча взирали на них. В тишине слышно было жужжание мошкары, слетавшейся к свету роями.

В машине он уловил какой-то незнакомый противный запах. Пота или, может быть, немытых ног. Спустил оба окна, чтобы сквозняк продул кабину. Затем и она села в машину и, шурша платьем, устроилась рядом.

— Ты ее не запираешь?

— А зачем?

— Не боишься, что кто-нибудь воспользуется ею?

— Из здешних? Кому такое может в голову прийти?

— Кто знает. А вдруг соблазнится кто-нибудь.

— Не думаю. Да никто из них и водить-то не умеет.

Он выезжал на главное шоссе. Его ослепил автобус, на полной скорости шедший из Новиграда, и разговор оборвался. Шоссе было необыкновенно оживленным для такого времени суток, а может, ему так казалось после двух недель, проведенных в сельской глуши. В обгон и навстречу проносились машины; обочиной шоссе под прикрытием мрака прогуливались парочки отдыхающих. Надо было быть все время начеку, чтобы не налететь на них. Она это поняла и сидела притихшая и безмолвная.

Курортный сезон был в разгаре, и он едва нашел место, чтобы поставить машину, с трудом пробившись сквозь толпы гуляющих, запрудившие узкие приморские улицы городка. За столиками, вынесенными на тротуары перед кафе и отелями, сидели отдыхающие. Духовые инструменты джазовых оркестров воинственно скрестили шпаги. Было шумно и светло, как днем.

Она пригладила прическу, провела помадой по губам и, заглянув в зеркало, поправила нитку бус. И выпорхнула из машины — всадница, соскользнувшая с седла в раскрытые ей навстречу объятия. Подхватила его под руку и больше не отпускала.

— Как хорошо, что мы сюда приехали! Признайся. У нас ведь можно взвыть от одиночества и тоски, — говорила она, на ходу приветствуя кого-то из знакомых. — А в этой толчее и давке забываешь свои горести.

И еще крепче прижала к себе его руку, как бы поверяя ему что-то сокровенное. Но вдруг остановилась, услышав свое имя. Отчаянно размахивая руками над толпой, к ним пробивался парень в канареечно-желтой майке.

— Джина! Какая неожиданность! Постой, подожди! Мы тут. Все наши и еще кой-какие девочки. Эй! — призывал он своих, затерявшихся в толпе. — Посмотрите, кого я встретил!

Он сгреб ее, держа за локти обеими руками, и закачал из стороны в сторону, так что нельзя было понять, собирается ли он ее подбросить или положить на лопатки.

— Слушай! Как здорово, что ты тут оказалась! Сегодня у нас по плану грандиозное веселье. Мы уже слегка под градусом.

— Это Саша! — спохватилась она представить его. — А это Дракче… и компания, — прибавила она, так как, скаля зубы в улыбках, к ним уже приближалось несколько человек. Мужчины были в экстравагантных цветастых майках, предоставлявших оголенным животам дышать и наслаждаться вечерней прохладой. За ними следовали девушки.

— Здорово, пижон! — приветствовал его один из молодых, с окладистой рыжей бородой. — Мы, помнится, старые знакомые. С солунского фронта, первый батальон третьего призыва противоавиационной конницы!