Избранное

Меня проткнули штыком пять раз

«Я упал на землю с пятью штыковыми ранениями, три из которых были в шею и грудь, и больше не двигался» (стр. 15.415). (Здесь и далее приводятся ссылки на «Токийский приговор» (The Tokyo Judgment: The International Military Tribunal for the Far East (IMTFE), 29 April 1946 – 12 November 1948. Edited by B. V. A. Röling and C. F. Rüter. Amsterdam: University Press Amsterdam, 1977.).)

Меня тоже проткнули штыком пять раз

«Я получил пять штыковых ранений: одно из которых – в верхнюю часть правой руки, другое – в верхнюю часть грудной клетки, прошедшее сквозь грудь, ещё одно – в талию, прошедшее сквозь правую часть туловища, и ещё одно – в правое плечо. Из-за силы штыков, прошедших сквозь моё туловище...» (стр. 12.442–12.443).

Меня проткнули штыком семь раз и подожгли

«Всех проткнули штыками и закололи, свалили в кучу, облили бензином и подожгли. Единственный выживший из них описал, как его четыре раза проткнули штыком в спину и три раза – в переднюю часть туловища» (стр. 12.444).

Меня проткнули штыком одиннадцать раз

«Меня проткнули штыком пять раз. Я притворился мёртвым и задержал дыхание... Он услышал, как я дышу, и проткнул меня штыком ещё шесть раз. Последнее ранение прошло сквозь ухо, лицо и рот, задев артерию... Я пролежал там около часа... Мне удалось просунуть ногу между рук и разгрызть узел» (стр. 14.107–14.108).

Меня проткнули штыком 38 (тридцать восемь) (!) раз

«В: Вы говорите, что Вас проткнули штыком 38 раз. В какую часть тела Вас ранили?

О: В разные части тела [Ответ занимает две страницы.]» (стр. 12.430–12.432).

Мне отрубили голову

«Японский меч рассекал воздух возле ямы... Мне наклонили голову вперёд, и через несколько секунд я почувствовал тупой удар в заднюю часть шеи... У меня была большая рана на задней части шеи» (стр. 12.885–12.886).

Мне тоже отрубили голову

«Четырёх местных жителей приговорили к обезглавливанию, безо всякого суда. Однако одному из них, Маируху, удалось выжить, и он рассказал об этом преступлении в своих показаниях, документ обвинения 5530; на прилагаемой фотографии у него виден шрам на шее» (стр. 13.927).

Мне тоже

«Офицер вытащил меч, и я увидел, как он передал его одному из солдат и указал на меня. Японские солдаты подошли ко мне сзади, и я вдруг почувствовал острую боль в шее; также я почувствовал, что у меня по лицу течёт кровь... На следующее утро я пришёл в себя и обнаружил, что я был весь в крови. Я осмотрелся и обнаружил, что пять моих сотоварищей были мертвы и их головы были частично отсечены от туловищ» (стр. 12.984–12.985).

Мне отрубили голову и сбросили с откоса

«Два японских солдата попытались отрубить им головы. Один из солдат рубил жертв саблей по шее, другой сталкивал обезглавленные тела с откоса. По-видимому, убили всех кроме двоих. Впоследствии была опознаны тела четырёх жертв. Одному человеку удалось остаться в живых» (стр. 12.457–12.458).

Мне отрубили голову, но мне удалось сбежать с кем-то на

спине

«Они приказали нам встать у края рва и начали рубить нас мечом по шее. Закончив это, они ушли. Впоследствии я понял, что они пошли за бензином. Я сбежал вместе с двумя снайперами – один из них развязал мне руки и затем убежал, – неся одного из них на спине» (стр. 15.417).

Меня расстреляли, проткнули штыком и сбросили в овраг глубиной 250 метров

«В тот момент, когда японцы прицелились в нас, мы, обречённые, запели «Марсельезу»... Многие из нас были ранены... В течение последующих двух часов имели место сцены беспрецедентной жестокости, которые начались с того, что японцы бросились на нас, крича и используя наши тела в качестве мишеней для штыков. Затем они стали развлекаться, стреляя из ружей или револьверов в уши тех, кто ещё был жив. Малейшее движение вызывало взрывы хохота и громкие крики радости и отмечало собой новую жертву, которую они немедленно протыкали штыком. Меня самого ранили четыре раза – в руку, грудь и правую ягодицу.

Когда японцы решили, что больше никого не осталось в живых, они приказали анманитам (солдатам нашей нерегулярной армии) убрать наши тела и сбросить их в овраг. Сброшенные тела катились 200-250 метров. Я пришёл в себя, лежа головой вниз» (стр. 15.420–15.421).

Меня расстреляли и проткнули штыком

«В конце концов их всех собрали в группу и расстреляли из ружей и пулемётов. Японцы убрали тела, но не свидетеля, который притворился мёртвым... Он лежал не двигаясь до тех пор, пока японцы не ушли. Многие из японцев, проходя мимо него, пинали его и кололи штыками. Один из японцев вонзил штык ему в бок» (стр. 12.951–12.952).