Избранное

— Сейчас, сейчас! — Он с видом опытного человека шагнул к шкафу. Но он и представления не имел, где взять мягкое полотенце. Обычно он вытирал сына о первую попавшуюся сухую тряпку.

— И немного талька.

Он в отчаянии ударил себя по лбу. Очевидно, запас талька вышел. Она пожертвовала свой чистый носовой платок. Он поставил ей стул в лоджии, которая глядела на запад и поэтому хранила еще приятную свежесть. Мисс Эббот села спиной к расстилавшимся двадцати милям пейзажа, и Джино положил ей на колени мокрого младенца. Тот сиял здоровьем и чистотой и словно отражал свет, как медная посуда. Точно такого, но только томного младенца Беллини сажает на материнские колени, Синьорелли бросает корчащегося на мраморные плиты, а Лоренцо ди Креди, более почтительный, но менее проникнутый божественным духом, осторожно укладывает на цветы, подсунув ему под голову пучок золотистой соломы. Джино какое-то время созерцал их стоя. Потом, чтобы удобнее было смотреть, опустился на колени возле стула и молитвенно сложил руки.

Так и застал их Филип — вылитые Дева с Младенцем и поклоняющийся волхв.

— Привет! — воскликнул он, радуясь такой отрадной картине.

Мисс Эббот не ответила на приветствие, неуверенно встала и отдала ребенка отцу.

— Не уходите! — шепнул Филип. — Я получил вашу записку. Я не сержусь, вы совершенно правы. Вы мне действительно нужны, без вас я ни за что бы не справился.

Не проронив ни слова, она прижала руки ко рту, словно испытывая мучительную боль.

— Синьорина, пожалуйста, останьтесь, вы были так добры.

Она вдруг расплакалась.

— В чем дело? — мягко спросил Филип.

Она попыталась что-то сказать и, горько рыдая, выбежала из комнаты.

Мужчины уставились друг на друга. Потом, словно сговорившись, бросились в лоджию. Они успели увидеть, как мисс Эббот исчезла за деревьями.

— В чем дело? — повторил Филип. Ответа он не получил, да ответ и не был ему нужен. Произошло что-то странное, что именно — он и не пытался догадаться. Возможно, потом он узнает от мисс Эббот.

— Так какое у вас дело? — недоуменно вздохнув, произнес наконец Джино.

— Мы… мисс Эббот, вероятно, вам рассказала?

— Нет.

— Но ведь…

— Она пришла по делу. Но потом забыла про него, и я тоже.

Перфетта, обладавшая даром не находить тех, кого искала, вернулась и громко сетовала на большие размеры Монтериано и путаницу улиц. Джино поручил ей присмотреть за сыном. Затем предложил Филипу сигару, и они перешли к делу.

VIII

— С ума сошла! — вскричала Генриетта. — Она положительно и бесповоротно сошла с ума!

Филип счел благоразумным не противоречить.

— Зачем она сюда явилась? Ответь-ка. Что она делает в Монтериано в августе месяце? Почему она не в Нормандии? Ответь. Она-то не скажет. Но я скажу: она явилась сюда, чтобы сорвать наши планы. Она пронюхала о материнских замыслах и предала нас. О Боже, как болит голова!

Филип имел неосторожность ответить:

— Ну, в предательстве-то она не виновата. Она действует на нервы, это правда, но она приехала не затем, чтобы предать нас.

— Тогда зачем? Отвечай.

Он промолчал. К счастью, сестра была так взволнована, что и не стала ждать ответа.

— Вбежала вдруг сюда заплаканная, Бог знает в каком виде. Говорит, виделась с итальянцем. И объяснить толком ничего не может. Якобы переменила мнение. Какое нам дело до ее мнения? Я вела себя совершенно спокойно. Я сказала: «Мисс Эббот, тут какое-то недоразумение. Моя мать, миссис Герритон…» Ох, Господи, голова! У тебя, конечно, ничего не вышло… Не трудись отвечать, я и сама вижу. Где, скажи на милость, ребенок? Разумеется, тебе его не отдали. Милейшая Каролина не позволила тебе его забрать. Да, да, мы, видите ли, должны уехать немедленно и больше отца не беспокоить. Так велит она. Слышишь? Велит! Велит!

И Генриетта разрыдалась.

Филип постарался взять себя в руки. Как ни была сестра невыносима, ее возмущение было вполне правомерно. А ведь мисс Эббот вела себя еще хуже, чем думала Генриетта.

— Ребенка я пока не получил, Генриетта, но я вовсе не потерпел неудачу. Мы с синьором Кареллой договорились встретиться сегодня еще раз в кафе «Гарибальди». Он ведет себя абсолютно разумно и вежливо. Если бы ты согласилась пойти со мной, ты бы увидела, что он охотно ведет переговоры. Он очень нуждается в деньгах, а достать их ему негде. Мне удалось это выяснить. Но в то же время он по-своему привязан к ребенку.

Филип не обладал интуицией мисс Эббот, а может быть, ему просто не представилось такого благоприятного случая, как ей.

Генриетта лишь рыдала и обвиняла брата в том, что он оскорбил ее: как можно себе представить, чтобы леди разговаривала с таким чудовищем? Да за одно это Каролину следовало бы заклеймить. Бедная, бедная Лилия!