Избранное-86

На утверждение, что наш стратегический враг не Америка, а Китай, он отвечал, что дерьмократы готовы лизать задницу американцам, а на мой вопрос по СМС «А китайская задница лучше американской? Ведь всё равно нужно с кем-то объединяться», он так и не ответил.

За поправки к Конституции Яша ходил голосовать, я нет. С некоторыми поправками я был не согласен. А раз властям нужна явка, я не пошел.

«Прийдёт после Путина размазня, и отдаст и Крым, и острова Японии. Острова – это контрибуция, их нельзя отдавать» – утверждал Яша.

«Мой знакомый японист, пять лет был корреспондентом в Японии. И написал брошюру «Русский гамбит», в которой предлагал отдать взятые у Японии два курильских острова в обмен на стратегическое партнёрство. Китай не является стратегическим парнёром России, а Япония может являться».

«Пусть твой знакомый считает что угодно. Отдать проще всего. Вот завоевать – это действительно сложно» – парировал Яша.

В общем, каждый как придерживался своей точки зрения, так и продолжал придерживаться. «Сколько голов – столько умов» – гласит ещё древнеримская пословица.

Но разногласия не мешали нам оставаться друзьями.

Знахарка и грудница

Вскоре после приезда из Караганды в Москву у Светы появилась грудница. Максиму было чуть больше годика, но своим молоком она его не кормила, и я каждое утро бегал за молоком в распределитель детского питания. Обратились к врачам. Те сказали: нужно грудницу удалить хирургическим путём. Свете не хотелось, чтоб её грудь изуродовали. Нашли какую-то бабку, которая будто умела заговаривать грудницу. Пришла невысокая старушенция, попросила найти иконку. Иконка нашлась. Её она поставила на стуле рядом с лежащей Светой. Потом она что-то пробормотала, и сказала мне, чтоб я втирал Свете в грудь касторовое масло. Я так и сделал, и вскоре грудница прошла. Грудь была спасена. Так что не следует спешить выполнять предписания хирургов.

Вид без бороды

Резкое изменение внешности воспринимается знакомыми обычно негативно, но потом привыкают.

В отпуске, во время плавания на плоту по Енисею, у меня выросли борода и усы. В Москве из парикмахерской я вышел без усов, но с подстриженной и аккуратно обрамлявшей лицо чёрной бородой.

На работе Песин Борис Яковлевич, грузный, под два метра и совершенно лысый, бывший Министерский работник и зам. председателя Карагандинского Совнаркома, а ныне, как и я, старший научный сотрудник, встретил меня словами: «Борода куда-то уводит. Сбрей её»

В то время лица с бородой – редкость: борода как бы некий вызов ни в чём не высовывающимся согражданам.

Жена каждый день говорила мне: «Борода тебе не идёт и очень старит. Ты с бородой как старичок». Люди обычно озвучивают благородную цель своего деяния, но умалчивают об эгоистической. Вряд ли жена заботилась о моей привлекательности. Скорее наоборот: вид с бородой привлекал повышенное внимание, что ей не нравилось.

Мой восьмилетний сын заявил: «Пап! Не ходи встречать меня в школу. Я тебя с бородой стесняюсь».

Прошло два месяца. После одной из командировок я решил сбрить бороду. Спрашиваю у сына: «Сбрить бороду?». А он: «Не надо». Я его не послушал. В парикмахерской симпатичная молодая девушка отказалась сбривать бороду. «Мне жалко» – сказала она. За дело принялась пожилая работница. Ножницами обкарнала черные волосы, и бритвой начисто побрила лицо. С обновлённым видом открываю дверь квартиры. Сын увидел меня и воскликнул: «Какой у тебя без бороды глупый вид!». «Тогда это надолго» – ответил я.

А Борис Яковлевич, встретив меня безбородого, сказал: «Вот это совсем другое дело». Те же слова произнесла и жена. Так до сих пор с таким видом и хожу.

Спуск с Чегета

В моей жизни был один самый яркий день.

Юра Шахмейстер, мой хороший приятель по работе в Институте горного дела им. А. А. Скочинского, каждый год ездил кататься на горных лыжах с Чегета. В этом году и я поехал с ним и другом Русланом: мне дали три месяца на завершение докторской диссертации, и прежде всего я поехал отдохнуть на две недели. До этого никогда на горных лыжах не катался. Взял на прокат ботинки и лыжи, внимательно слушал великолепно сложенного инструктора, и каждый день по нескольку раз спускался с пологой горы близ гостиницы Азау, что километрах в трёх выше станции подъёмника на гору Чегет. Юра жил недалеко от Чегета.

Это был предпоследний день отпуска. Руслан по делам уехал домой в Москву. Я подошел к подъёмнику, увидел Юру, и попросил сопровождать меня при спуске с горы. Разговор услышал интструктор, и сказал Юре: «Он очень плохо катается. Если с ним что случится – ответственность на вас».

Предупреждение инструктора нас не остановило.