Избранное: Динамика культуры

Результаты проведенного нами исследования могут быть полезными еще в одном отношении. Хотя я в основном ограничился описанием и представлением фактов, это естественно привело к общему теоретическому анализу, который позволил эти обсуждаемые факты объяснить. Однако при всем этом у меня не возникала потребность в гипотезах, в каких-то эволюционистских или исторических реконструкциях. Приведенные здесь объяснения основывались на анализе фактов, который позволил выявить их простейшие элементы и проследить связи между ними. Оказалось также возможным установить связи между отдельными аспектами культуры и показать, какую функцию выполняет каждый из них в общей системе. Связь между материнским правом и принципом отцовства и их частичный конфликт объясняют нам, как мы видели, генезис ряда компромиссных форм – кросскузенный брак, разные виды наследования и экономических операций, типичные формы взаимоотношений отца, сына и дяди по материнской линии, – а также некоторые свойства клановой системы{220}. Многие характерные черты социальной жизни – цепь взаимных обязательств, ритуальный характер их исполнения, сочетание разнородных взаимодействий в единой связи – были объяснены с помощью той функции, которую они выполняют, поддерживая силы правового принуждения. Связь между наследственным престижем, силой чародейства и значением личных достижений, как это наблюдается на Тробрианских островах, находит свое объяснение в той культурной роли, какую играет каждый из этих принципов. Оставаясь на исключительно эмпирической почве, мы смогли дать объяснение всем фактам и явлениям, показать, в каких условиях они выступают и каким целям служат, и таким образом объяснить их научно. Интерпретация подобного рода не исключает, по крайней мере, дальнейших исследований эволюции этих обычаев или их исторического происхождения. Следовательно, остается место и для антикварных интересов, и для научных, но первые не должны требовать исключительного или даже преимущественного влияния на антропологию. Самое время, чтобы исследователь Человека также имел право сказать: «Hypothesis non fingo!»[38].

1926

Перевод выполнен В. Н. Порусом по изданию: Malinowski B. Crime and Custom in Savage Society. London, 1940.

Миф в первобытной психологии

Вместо предисловия

Посвящение сэру Джеймсу Фрэзеру{221}

Будь в моих силах воскресить прошлое, я возвратил бы вас лет на двадцать назад, в старый славянский университетский город. Я имею в виду Краков, древнюю столицу Польши и место, где находится старейший университет Восточной Европы. Тогда я смог бы показать вам одного студента, покидающего средневековые здания университета, очевидно, с некоторой душевной болью, но сжимающего, однако, в руках, словно единственное утешение в своих страданиях, три зеленых томика со знаменитым золотым тиснением, с красивым условным изображением белой омелы – символом «Золотой ветви».

В тот момент мне только что было велено на некоторое время прекратить из-за слабого здоровья мои физические и химические исследования, однако мне позволили продолжать заниматься каким-либо другим интересующим меня предметом, и я впервые решил попробовать прочесть этот шедевр английской науки в оригинале. Возможно, мои душевные муки были бы как-то смягчены, если бы мне было позволено заглянуть в будущее и предугадать сегодняшнее событие, когда мне будет оказана великая честь и я смогу выступить перед избранной аудиторией с речью, посвященной памяти сэра Джеймса Фрэзера, на том языке, на котором была написана «Золотая ветвь».

Ибо стоило мне только приступить к чтению этой великой книги, как она тут же захватила и покорила меня. Тогда-то я и осознал, что антропология, какой ее представил сэр Джеймс Фрэзер, – это великая наука, достойная столь же самозабвенного служения, как и любая из ее старших и более точных наук-сестер. И я уже не мог не посвятить свою жизнь фрэзеровской антропологии.

Мы собрались здесь, дабы отпраздновать ежегодный тотемический фестиваль, проходящий под эгидой «Золотой ветви», дабы оживить и укрепить узы, связывающие антропологическое сообщество, приобщиться к источнику и символу нашего антропологического интереса и научного устремления. Я всего лишь ваш покорный слуга, председательствующий при выражении нашего общего восхищения этим великим ученым и его классическими трудами, среди коих нужно назвать «Золотую ветвь», «Тотемизм и экзогамию», «Фольклор в Ветхом Завете», «Задачу души» и «Веру в бессмертие». Подобно тому, как поступил бы подлинный маг, совершающий обряд в туземном племени, я должен привести полный их список, дабы дух этих трудов (их «мана») мог поселиться среди нас.