Избранное: Динамика культуры

Сформулировав методы и принципы, необходимые для изучения культурных изменений, мы можем теперь применить их к некоторым конкретным африканским институтам. Рассмотрим ведение войны у африканских туземцев. Организация многих африканских племен от Судана до Пондоленда была связана с властью вождя, а через вождя как военного предводителя – с военной деятельностью племени. Возрастная градация, религиозный характер лидерства, военная магия, формирование подразделений, даже брак и семейная жизнь определялись тем фактом, что молодые неженатые мужчины должны были принимать участие в более или менее регулярных военных походах. Некоторые из подобных походов являлись завоевательными войнами, но обычно это были набеги в охоте за рабами, скотом или добычей.

Здесь мы имеем дело с феноменом чисто африканского характера. Первой акцией европейского влияния – миссионерского, административного и экономического – стало полное прекращение сражений и исключение войн, а также ликвидация военной организации. Тогда становится ясно, что пока мы говорим о современных африканских условиях, нам приходится иметь дело с фактором, совершенно стертым с доски. Мы также имеем дело с той ситуацией, в которой единственно возможным вкладом антрополога, как кажется, могла бы быть только реконструкция прошлого и сравнение его с настоящим. И все же сразу же оказывается очевидным, что такое сравнение не могло бы дать руководящего критерия в научной работе и не имело бы никакой практической ценности. Ибо факт состоит в том, что какие бы функции – полезные или вредные, организующие или разрушительные – ни выполняла африканская война в прошлом, ни одна из этих функций не возможна в настоящем, и мы не могли бы представить себе их возрождения в будущем. С одной стороны, европеец, правильно или неправильно, отмечает, что африканская война в Африке полностью аморальна, хотя он и не может применить тот же подход для оценки его собственных действий в Европе. С другой стороны, и это даже представляется более важным, европейская оккупация практически упразднила рабство и крупномасштабный угон скота, отменила старую межплеменную вражду и покончила с независимостью и суверенностью африканских царств и племен. Единственное, что можно сказать о прошлом туземного военного дела, это то, что оно мертво в отношении всех условий, породивших его, поддерживавших его и позволивших ему стать причиной определенных как организующих, так и разрушающих воздействий.

Однако будет ли правильным заявить, что традиция старых военных занятий в африканском племени полностью мертва? Прежде всего, хорошо известно, что даже там, где туземная власть и власть вождя полностью игнорируется административной машиной европейцев, она не умерла для африканцев. Когда бывшим германским восточноафриканским колониям было навязано косвенное управление, было нетрудно найти где-нибудь законных вождей или вновь учредить их власть. Когда в 1929 г. Северная Родезия решила пойти по этому пути, институт власти вождя, который полностью игнорировали и законодательно уничтожали на протяжении почти тридцати лет, возник вновь – сильный, действенный и исправный. Наиболее европеизированный совет африканцев, а именно у бунга в Транскее, снова и снова принимал «резолюцию о просьбе правительству рассмотреть статус наследственных вождей в Транскее»{75}. Так и было сделано, с той аргументацией, что наследственная власть вождя означает авторитет во всех отношениях, даже в отношении родителей в домашних делах, и потому она необходима, чтобы вновь придать единство и целостность семейной жизни. Доклад Комиссия по экономическим проблемам туземного населения в Южной Африке (1930–1932) сообщает нам, что уважение к вождю и его семье – это «…качество, глубоко укорененное в среде банту. Значительное количество образованных туземцев, никогда не живших под властью вождя, очень настойчиво призывали… к некоторым мерам по восстановлению этой формы власти»{76}.

Для африканца вождь был духовным представителем и верховным жрецом племени; он был высшим судьей, а также военным предводителем. Традиции былой славы, власти и независимости не умерли. Д-р Моника Хантер в своем анализе войны в Пондоленде ясно показывает, насколько жива и как сильна память сегодняшнего народа пондо во всем, что касается былой славы племени и власти вождя. До сих пор есть возможность выявить традиционные принципы организации армии и элементы лидерства; возможно даже узнать довольно подробно детали, относящиеся к племенным обрядам, совершаемым для того, чтобы укрепить силы и мужество воинов и добиться их неуязвимости в сражении{77}.