Избранное: Динамика культуры

Теперь проанализируем некоторые из лучших образцов описания собственности на землю, которые можно найти в работах М. Хантер и Л. Мэйр. Из ценных исследований племенного землевладения, проведенных д-ром Хантер в среде племени пондо, можно вывести один общий принцип. После прекрасного анализа старой системы землевладения, которая еще сохранилась в форме традиционных социальных институтов и которой подчинена деятельность как магистрата, так и вождя{149}, д-р Хантер заключает, что «после соприкосновения с европейцами на территории пондо произошло не так уж много изменений, связанных с системой землевладения, потому что здесь не ощущается серьезной нехватки земли»{150}.

Это кажется простым и очевидным, а очевидное часто не замечают – причем как в научных рассуждениях, так и в политике. Во многих районах Африки невыносимые условия жизни возникли только потому, что туземцы были лишены необходимых условий для нормального человеческого существования.

Анализ состояния земли и ресурсов на территории пондо показывает, что новые правовые системы будут нормально функционировать до тех пор, пока будет существовать достаточно возможностей для постепенной реорганизации. Он показывает также, что инерция старых порядков, усиленная человеческой привязанностью к ним, исключительно сильна, но не она является главным препятствием на пути развития сельского хозяйства, и старые порядки легко могут уживаться с новыми техническими формами.

Исследования землевладения на территории пондо также связаны с вопросом о том, есть ли необходимость возвращения к исходной позиции. На самом деле старая система землевладения, ее новые модификации и элементы постепенных изменений – все это существует одновременно и должно стать предметом полевых исследований антрополога. Характерным обстоятельством для данной территории выступает тот факт, что нарушение туземных обычаев европейцами, преследующими свои интересы, не смогло окончательно подавить законные требования туземцев.

Сравним описанную выше ситуацию с тем, что говорит д-р Хантер об условиях жизни, преобладающих в других регионах Африки, где недовольство туземного населения связано с нехваткой земли{151}. Мы увидим, что реальной проблемой культурного изменения являются не тонкости правового механизма и не техническая сторона закона, но решение вопросов о том, какой минимум естественных благ нужно предоставлять туземцам и как с помощью современных методов следует им помогать в их естественном развитии, учитывая при этом и интересы европейцев.

Не менее поучительны исследования проблем землевладения, осуществленные д-ром Л. Мэйр, результаты которых изложены в ее книге «Африканский народ в двадцатом столетии». Перенося содержащиеся в ней данные в трехколонную таблицу VII, приведенную в конце раздела, мы получаем возможность выделить важнейшие моменты ее рассуждений.

Первоначальные намерения европейцев были провозглашены и зафиксированы в соглашении, заключенном в Уганде в 1900 г. Это соглашение основывалось, с одной стороны, на искреннем и добровольном признании местными властями вечных ценностей европейской культуры, а с другой стороны, на желании британской администрации «всегда соблюдать права туземцев» («А1»).

Здесь не было почвы для конфликта; европейские и африканские интересы могли вполне совпадать. Это сохраняло status quo. Поскольку старая система полностью гарантировала права туземцев, следовало бы изучить ее, ввести несколько необходимых и заслуживающих внимания модификаций, облечь их в термины, соответствующие нашему юридическому словарю, и придать им ту эластичность, которой должны обладать все конституциональные реформаторские действия. Это удовлетворяло бы как «А1», так и «С1».

Однако на самом деле реформа системы землевладения не стала мудрым и добросовестным сохранением существующих законов. Вместо того чтобы придать этим законам юридическую форму, соответствующую современным правовым нормам, была взята за основу произвольная система европейских идей и учений («А2»). Право индивидуальной собственности признано за свободными землевладельцами в количестве 3 тыс. 700 человек («А2»). Тем самым был создан статус собственности, ранее не известный в туземном праве, которым могли обладать лишь представители немногочисленной группы крупных землевладельцев («В2»).

В результате такой правовой реформы возник не только небольшой класс богатых землевладельцев, но и класс рабочих, лишенных законных прав. Другим результатом этой реформы стало отделение земельной собственности от каких-либо функций управления и ответственности, – а такая связь прежде существовала{152}.