Избранное: Динамика культуры

Главная особенность нашего подхода состоит прежде всего в том, что в исследуемой проблеме выделяется несколько аспектов, а затем каждый из них связывается с остальными по ряду соответствующих позиций. Для большей ясности и точности в ходе предшествующего изложения эта связь была представлена с помощью сводных таблиц. В отдельные колонки помещаются те ситуационные факторы, которые в значительной степени могут рассматриваться как вполне независимые области исследований. Колонка «А», в которую помещены данные о различных влияниях европейцев, их интересах и намерениях, является одной из основных составных частей этой таблицы. В колонке «В» приведены факты, относящиеся к тому, что можно было бы назвать «антропологической ничейной землей»: этой сферой антропологи старой школы не интересовались потому, что она не носила исключительно племенного характера, а социологи и историки – потому, что факты, ее наполняющие, не были вполне европейскими по своему содержанию. К этой колонке относятся все действия, связанные с кооперацией африканцев и европейцев, те случаи, когда европейцы позволяют африканцам участвовать в своих интересах, а африканцы признают лидирующую или руководящую роль белых. Работа на рудниках и плантациях; школьное образование в джунглях и африканский колледж; туземный суд, контролируемый белыми; туземные предместья в Йоханнесбурге и Найроби – эти явления и их правовые, экономические, религиозные и образовательные взаимосвязи par excellence[22] относятся к колонке «В». В колонке «С» собраны данные о туземных институтах, которые все еще функционируют либо sub rosa, либо при полном невнимании со стороны европейцев. К этим трем колонкам можно добавить еще несколько: колонку слева от «А», куда поместить влияния, идущие с Европейского континента; колонку «D», где будут обозначены события реконструированного прошлого; и, наконец, колонку «Е», содержащую сведения о том, что относится к будущему, о силах реакции и новых туземных институтах.

4. Критерии оценки и практические рекомендации

В данном случае опять-таки исключительно научный, или теоретический, подход позволяет нам со всей определенностью констатировать, что, с одной стороны, критерии оценки могут быть выработаны только благодаря изучению наличного положения дел, а с другой стороны, что для определения таких критериев ученому не нужно ни прибегать к историческим сравнениям сегодняшней ситуации с условиями, существовавшими до контакта с европейцами, ни вводить в исследование какие-либо моральные или специфически нормативные ценности.

И здесь инструментальный подход, понимание культурного развития как средства для достижения определенных целей, приобретает большое значение. Признания того, что институты, такие как брак или семья, сельское хозяйство или землевладение, выполняют особые присущие им функции, в принципе вполне достаточно для принятия определенного критерия оценки. Полевой исследователь, конечно, должен быть абсолютно вне политики. Ни в своих исследованиях, ни в теории он не должен быть ни агностиком, который не способен ни в чем согласиться с миссионерами, ни фанатичным сектантом, презирающим все иные христианские конфессии, кроме собственной, и не находящим никакой ценности в религии африканцев. Он не должен быть ни коммунистом, ни фашистом, догматически верующим в исключительную ценность нордической расы, ни пылким защитником туземцев. Он должен быть способен непредвзято оценить цели, идеалы и практические задачи европейцев, проявляющиеся в каждом их действии.

Возьмем, к примеру, работу миссионера. Усилия последнего по перенесению на почву туземной культуры новой сексуальной морали и повышению этических требований ни в коем случае не должно восприниматься полевым исследователем как некое непреодолимое препятствие, сводящее на нет возможность взаимопонимания между миссионером и антропологом. На самом же деле знание природы сексуальных влечений и склонностей, осознание проблем и трудностей, связанных с инстинктом размножения, так же, как и понимание значения этого инстинкта для прочного брака и правильной организации семьи, позволяют ему найти общий язык с миссионером. Однако антрополог должен настаивать на том, что о «половой морали», как культурной реальности, особенности которой могут варьироваться в пределах достаточно широкого спектра параметров, нельзя говорить в терминах, пригодных для описания ситуации в одной из христианских сект.