Избранное. Исторические записки

Цель этих страниц – не опровергнуть старую заповедь и не дать новую. Движение, о котором я говорю, – к творческому личному самосознанию, – уже началось: я только свидетельствую о нем. Оно не могло не начаться рано или поздно, потому что этого требовала природа человеческого духа, так долго подавленная. И точно так же, в силу этой своей естественности, движение не может остановиться, но несомненно будет расти и упрочиваться, захватывая все новые круги; можно сказать, что оно имеет в себе имманентную силу, как бы принудительную власть над людьми. Но всякое общественное движение воспринимается в двух формах; в целом обществе оно – стихийный процесс коллективного духа, в отдельном человеке – свободное нравственное дело, в котором главная роль принадлежит личному сознанию. Оттого и у нас теперь настоятельно нужно разъяснять людям смысл кризиса, переживаемого обществом, для того чтобы отдельные сознания по косности или незнанию сами не оставались неподвижными и не задерживали друг друга.

Не только наука работает при помощи гипотез: всякая человеческая деятельность определяется тем общим представлением о законах духа, о смысле жизни, о прогрессе, которое усвоил себе человек. Это представление – его «гипотеза»; если гипотеза верна, то и расчеты, основанные на ней, будут верны, если ошибочна, то и выводы неверны. История человечества есть история самосознания человечества: по мере того как человек лучше узнает себя, он заменяет свою прежнюю, грубую гипотезу все более верной, как это делает и наука по мере накопления и разработки нового материала. От Демокрита до Ньютона изменялись представления физиков о тяготении, медленно восходя от самых наивных до более и более соответствующих действительности, пока Ньютону не удалось вывести из фактов непреложный закон, по которому все тела притягиваются взаимно с силою прямо пропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадратам расстояний. Обретет ли когда-нибудь человечество формулу столь же непреложную и математически-точную, в которой был бы выражен закон духовной жизни и прогресса? Этого мы не можем знать, – но нет сомнения, что каждый шаг истории приближает нас к уразумению истины о человеке.

Материализм русской интеллигенции и ее вера в творческую силу общественных реформ есть прежде всего неверная, грубая, детски наивная гипотеза о человеке. Утверждать, что мысль есть только особая функция материи, что нравственный строй души определяется в существенном формою производства, что единственной движущей силой в истории являются материальные интересы людей, значит стоять в науке о духе на той же ступени, на которой стояли физики до Ньютона, верившие в пропорциональность быстроты падения весу тела. А на этой неверной гипотезе основано все мировоззрение интеллигенции, и оттого ее деятельность не могла быть успешна.

Этой неверной гипотезе должна быть противопоставлена другая, несравненно более соответствующая действительности, – именно та, которая дана в Евангелии и на которой основаны изложенные выше учения – Киреевского о личности, Самарина – о природе сознания, Гоголя – о жизненном деле. Ее основной закон может быть выражен словами Гоголя: «В душе ключ всего». Из нее вытекает, что не изменением общественных форм можно поднять жизнь на высшую ступень, а единственно правильным устроением каждого отдельного духа; и если в этом устроении немаловажную роль играет и создание разумных общественных форм, то главным делом все-таки остается нравственная работа над собою и нравственное влияние на других людей. А первое, самое коренное условие и такой жизни, и такой деятельности есть самосознание.

Примечания

1. Большое собрание неизданных писем Киреевского было мне предоставлено, благодаря любезному посредничеству А.Е. Грузинского^79*, г-жой М.В. Беэр, урожд. Елагиной^80*.

2. Сочинения. Т. II. С. 42.

3. См., например, его красноречивое послание к друзьям, 1847 года, «Русский Архив». 1904. № 8. С. 495–98, письмо к Погодину 1855 г. – Там же. 1909. № 5. С. 108, и пр. Еще в 1844 г. он писал своим московским друзьям (Хомякову и др.): «Может быть вы считаете меня заклятым славянофилом и потому предлагаете мне „Москвитянина”? То на это я должен сказать, что этот славянофильский образ мыслей я разделяю только отчасти, а другую часть его считаю дальше от себя, чем самые эксцентричные мнения Грановского» (подчеркнуто самим Киреевским). «Русский Архив». 1909. № 5. С. 113.

4. См. ст.: Em. Boutroux^81*. – Revue de Metaph. et de Morale, янв. 1908; W. James.

5. L’Expérience religieuse (франц. перев. Abauzit, 1908). С. 426. См. рукоп. письмо Ю.Ф. Самарина к М.И. Жихареву^82* от 6 апреля 1869 г. (благодарность за присылку фотографического снимка кабинета Чаадаева). – Рукоп. отделение Румянцевского музея, папка 1034. С. 31.