Избранное. Книги 1-8

Сейчас это можно было видеть не только на экране радиотелескопа, но и в иллюминаторы: рой "ракеток" ожил и светился! Он как бы выворачивался наизнанку — "ракетки" расходились во все стороны от центра. Рой распустился празднично сверкающим бутоном, который скоро превратился в большое кольцо.

"Они поняли опасность, — мелькнуло в голове Новака. — Готовятся! Ну вот..."

Однако "ракетки" снова сошлись в плотный шар. Внутри него замигали вспышки. В первый момент астронавты не поняли, почему каждая последующая вспышка оказывалась тусклее предыдущей.

— Уходят! — шумно выдохнул Максим.

— Улетают к Ближайшей...

— Возвращаются...

Вскоре ритмически вспыхивающую точку стало трудно различить среди звезд. Вот и на экране изображение роя поблекло, сошло на нет. Астронавты молча смотрели друг на друга.

— Испугались они, что ли? — пожал плечами Патрик.

— Нет. Они поняли... — в раздумье заговорил Максим. — Испугались! Несколько "ракеток" из этого роя шутя смогли бы разбить наш звездолет. Они поняли нас, вот что. Даже не то слово "поняли". "Ракетки", по-видимому, давно поняли, что мы такое, может быть, еще на Странной. Судя по тому, как они с расстояния в тысячу километров сумели разобраться в том, что творилось в звездолете, для них это не проблема... Но сейчас они впервые приняли нас всерьез. Да, да! — Он тряхнул головой. — Они поняли, что мы не только "что-то": слабая и еле-еле живая белковая материя, но и что мы кто-то. Ты был прав, Антон: для "ракеток" это явилось несравненно более трудной задачей, чем для нас... и все-таки они постигли! Поняли, что встретились с иной высокоорганизованной жизнью, которая развивается по своим законам, стремится к своим целям. И что нельзя ни пренебречь этой жизнью, ни бесцеремонно вмешаться в нее. Трудно сказать, что им внушило уважение: нацеленный на рой контейнер с антигелием, наши схватки...

— ...или, может быть, наша кинограмма дошла до их сознания? — вставил Патрик.

— Во всяком случае, единственное, в чем ты был прав, Антон: к ним нельзя подходить с нашими мерками и нашими представлениями, — заключил Максим.

— Что ж... — устало опустил глаза Новак, — если вы считаете, что во всем остальном я был не прав, то... мне нельзя быть вашим капитаном. Выбирайте другого.

— Ну зачем так? — примирительно сказал Торрена. — Собственно, пока еще никто не прав. Мы так и не узнали, что они хотели...

— Э! Зачем слова, зачем выяснять отношения, Антон? — с ленивой и холодной усмешкой молвил Максим. — Долетим как-нибудь... Хотел бы я знать, что будет на Странной через десять лет?

А Новак думал о том, что согласие в команде восстановится не скоро.

Жил-был мальчик

Мене, текел, фарес.

Надпись на заборе

В центре Москвы, где люди торопятся, чтобы поскорее выбраться из уличной сутолоки, в длинном и запутанном переходе под площадью 50-летия Октября — с выходами наверх на улицу Горького, на проспект Маркса, на площадь Революции, к гостинице "Националь" и еще куда-то, со спуском в метро и с бесчисленным количеством указателей, в которых не так-то легко разобраться приезжему человеку,- так вот, в этом подземном царстве стоял в белесом газосветном мареве обтекаемый людскими потоками лоточник. Этот немолодой представительный мужчина с ласковым проницательным взглядом из-под черных бровей предлагал авторитетным, лекторским голосом свой товар — книгу в серо-зеленом переплете:

— А вот новая книга, очень интересная! Называется "Книга жизни", автор товарищ Неизвестных. Цена восемьдесят пять копеек, детям до шестнадцати лет не рекомендуется. Незаменима для чтения в поезде, в аэропорту, в очереди на прием, а также и дома. Осталось всего двадцать экземпляров... "Книга жизни", очень интересно и смело написанная! Касается актуальных вопросов жизни, проблем любви, семьи и работы...

Прохожие — из тех, кому недосуг толкаться по книжным магазинам,останавливаются, слушают, некоторые берут. Тем более что осталось двадцать экземпляров: потом будешь искать — не найдешь.

Петр Иванович, заведующий лабораторией одного НИИ, расположенного в тысяче километров от столицы, командированный на десять дней в министерство, тоже взял: Он еще вчера завершил свои дела, загодя отметил убытие, попредавался всем маленьким радостям командированного: объездил магазины, накупил множество мелких вещей, которые только тем и были хороши, что о них потом можно сказать: "В Москве купил, в фирменном магазине на Таганке..." — и сейчас направлялся в аэропорт.