Избранное. Компиляция. 1-11

– Ты зачем в тайгу прилетел? – опять выстрелила словами женщина. – Водки попить? Ну, так и надо было пить! Зачем ты на медведя пошел? Чтобы себя мужиком показать? Какой ты мужик? Зачем ты с собой эту дубину носишь (под дубиной подразумевался карабин Юрия)? Думаешь, если деньги есть, так охотником стал? Еще и вырядился, как клоун, в защитку, чтобы от зверя вовремя убежать! Ты стрелять-то умеешь?

– Умею… – потерявшись от натиска женщины, промямлил Юрий.

– Кого-нибудь хоть раз добывал?

– Да… Недавно утку на озере! В прошлом году – оленя на горе.

– Ах, посмотрите на него! – холодно, презрительно засмеялась Вера. – Уточку он убивал! Может, ты еще курицу топором умеешь рубить?

– Нет, курицу не умею, – понимая, что Вера издевается, но все же стараясь не перечить, ответил горе-охотник.

– А ты знаешь, что он мог вас одним махом порвать? Хрен с ним, мне тебя, дурака, не жалко: сожрал бы тебя зверь, и ладно, сам напросился. (В этом месте Толик странно посмотрел на Веру: «Однако Вере не все равно, если бы Юрия сожрал медведь».) Но ты Макара, сына моего, подставил! Ты представляешь, что могло быть, если у него не оказалось бы ружья или патрон дал осечку?

Такого позора, возможно, Юрий не испытывал никогда. Чтобы женщина так насмехалась над ним – в жизни не было! Но как бы ни было обидно, Юрий понимал, что она говорит правду, и поэтому просто молчал.

– Это надо просто видеть! – постепенно остывая, выговариваясь, теперь уже наигранно поднимала руки Вера. – Из десяти раз ни разу не попасть!

– Один раз попал, – хмуро посмотрев на мать, вступился за Юрия Макарка.

– А ты молчи, когда взрослые ругаются! – прикрикнула на него мать. – Вот что сейчас бы было, если бы вас медведь порвал?

– Ну дак, не порвал же…

– Вот еще этого не хватало! – изменилась в лице Вера и вдруг заплакала, присела, прикрыв лицо ладошками.

Толик хмыкнул, задавил о камень пальцем окурок: «Началось! Последняя стадия концерта. Без женских слез никак нельзя».

Макарка «стянул лицо в кирзовый сапог»: жалко мамку, надо бы пожалеть, обнять, да мужик ведь уже. Что дядя Толя скажет?

Не зная, куда себя деть, Юрий запрыгал на месте. Он тоже не ждал такого конца и поэтому считал себя еще больше виноватым.

Лишь Ирина, до этого стоявшая где-то позади в кустах, с опаской посматривая на страшного зверюгу, подошла к Вере, присела рядом, обняла и что-то негромко заговорила на ухо.

Толик встал, подошел к убитому медведю, приставил свой карабин к камню, достал из ножен нож: надо свежевать. Он махнул головой Макару, позвал Юрия:

– Что стоишь? Давай помогай.

Прежде чем сделать первый надрез, прихватил кулаком шкуру, легко вырвал комок густой шерсти, разочарованно выдохнул:

– Лезет… зря зверя убили.

– Так что теперь делать? – заволновался Юрий, шагая вокруг медведя.

– Не знаю, я обдирать не буду, что толку? Сейчас весь в шерсти будешь, да и шкура с него, как со стриженого барана.

– Как быть? Давайте хоть мясо заберем, – настаивал Юрий.

– Наедимся, а потом все дружно сальмонеллезом заболеем! – усмехнулся Толик.

– А желчь?

– А ты ее продашь? Дороже выйдет одного соболя добыть!

– Так как же…

– А вот так! – развел руками Толик. – Тебя предупреждали, говорили, а ты: «Деньги! Баксы… Сам шкуру понесу!» Вот тебе и «зелень». Неси теперь свою шкуру.

– Я вот как знала, чески взяла, – вдруг вспомнила Вера, – шерсть чесать. Здесь, пожалуй, на две пары носков хватит…

…Когда они уходили, никто не хотел смотреть назад. Каждый стремился ускорить шаг. На сердце лежала матовая тенета пустоты. Зачем? Душа тревожно трепетала: тайга не простит… Каждый чувствовал себя виноватым, согласившись пойти на убийство ради денег. В том, что это убийство, при этом совершенное зря, никто не сомневался. Так или иначе, это все равно бы свершилось – не с рыжебоким, так с другим, черным медведем. И как не поверить в существование сверхъестественных сил, духов гор, в Бога, что до последнего момента отводил зряшный выстрел?

Теперь Вера боялась за Макара. Это он убил медведя, значит, это его грех. И виной всему эти проклятые деньги, за которые Вера и Толик решили устроить охоту, значит, это тоже их вина. Зачем это было нужно? Можно же как-то перебиться, не первый раз. Лишь мысли о дочери как-то успокаивали: какая мать не желает своему ребенку добра!

Теперь ничего не вернешь: что сделано, то сделано! Род Макаровых суеверен до самой незначительной приметы. Замолить грех вряд ли удастся. Полученный урок запомнится до конца дней. Дух хозяина тайги когда-нибудь непременно отомстит. Никакая власть денег не должна влиять на естественное шествие природы, иначе быть большой общей беде.

Так думала Вера. И когда осталась с сыном, высказала Макару простую, мудрую, когда-то сказанную Иваном мысль:

– Шальные деньги слепят человека: слепой человек не видит, что делает. Так говорил твой отец. Так слушайся отца и не делай так, как сделала я…

Когда они пришли на избушку, Юрий достал из внутреннего кармана пятнистой энцефалитки зелененькую пачку денег: ровно две тысячи американских долларов. Все удивленно смотрели на него: зачем тебе в тайге деньги? Оказалось, пригодились.