Избранное. Компиляция. 1-11

Как медленно наступает серый рассвет… Будто росомаха крадется к оленю. Осторожно за секунду на миллиметр переступают сильные, крепкие лапы. Медленно, может быть, так ползет земляной червь, передвигая упругое, скользкое тело. Нос росомахи «по ветру» чувствует малейший привкус желанной добычи. Зоркий глаз беспрестанно, не мигая, следит за движениями ничего не подозревающего круторога. Трепетный слух внимательно прослушивает дыхание сокжоя. Если оно размеренно-ровное, зверь спокоен и не подозревает об опасности. Значит, можно продолжать охоту.

Почему-то Топ сопоставил данный эпизод с собой. Может, потому что в охоте диких зверей и его положении много общего. Он – добыча. Росомаха – время. Кто победит? Удастся ли ему выжить под неумолимым натиском обстоятельств?

Его состояние – микроскопическое событие в обычном ритме жизни. Дыхание затихающего ветра. Последний лучик угасающего дня. Капля воды в реке. Песчинка в водовороте жизни. Как тот олень. Задавит росомаха, съест плоть, и никто не вспомнит, был или не был. А убежит – значит, продолжит свое гордое шествие по высоким гольцам. Так устроено в природе: жить ради жизни других.

Прошедшая ночь не принесла чего-то нового, кроме перемены погоды. Топ все так же лежит на спине, не сдвинувшись с места даже на сантиметр. Все попытки перевернуться или сдвинуться вверх или вниз – безрезультатны. Действительно: «бревно с глазами». Такое же неподъемное, хотя и живое. Да только что толку, что он жив?

Из серого неба сыплются мелкие дождевые опилки. Крохотные капли дождя соизмеримы с микрочастицами дерева, обрабатываемого наждачной бумагой. В таких случаях говорят: «Сеет, как мука». Такой дождь, в простонародье именуемый мокретью, будет длиться сутки. Потом перерастет в нормальный дождь и в ливень. А в итоге закончится легким заморозком. Температура воздуха может опуститься до плюс семи или пяти градусов по Цельсию. В обычной жизни этого никто не замечает. Кто-то рано утром выйдет на поляну с литовкой косить серебряную траву, скажет: «Сегодня утром было прохладно. Хорошо косить, не жарко!» А вот что будет с ним здесь, в тайге, после дождя, на земле?.. Лучше об этом не думать.

Впрочем, вездесущая мокреть на него не попадает. Чуть выше, справа, стоят три пихты, на которых покоится его злополучный лабаз. Скрадок накрыт брезентовым рукавом, и густые, разлапистые пихты не пропускают влагу вниз, на землю. Разбрасывают ее по сторонам. На земле образовалось сухое «окно», куда не попадает вода.

Топ, волей его величества Случая, лежит в этом «окне». Здесь пока сухо. Топ видит, как легкой пылью вокруг него пуржит водянистое марево и ложится на землю на некотором расстоянии от него. Стоит подвинуть голову руками в сторону, и благодатная влага оседает на лицо, рот, губы. И наоборот, возвращаясь на исходное место, находится вне дождя. Большие густые капли, что собираются высоко на лохматых ветках пихт, падают, бухают где-то рядом. Это дает надежду, что какое-то время Топ пролежит сухим и не простынет. Пока не начнется ветер.

В рот натолкали «горящих углей». Дыхание горячее, сухое. Где-то внутри будто работает «кочегарка». Хочется пить, хоть чем-то залить «бушующие печи», но нет воды. Полуторалитровая бутылка пуста.

Последний глоток Топ сделал еще глубокой ночью. Где-то в стороне есть еще одна, полная, «полторашка» с водой. Ее хватит надолго. Но, как бы Топ ни искал ее палкой, не слышит желанного глухого звука. Наверно, она отлетела слишком далеко, куда-то в сторону. Но его руки не могут продвинуть «обезьянье оружие» в полной мере. И вода – где-то рядом, у ног.

Но палка так тяжела и неповоротлива, что Топ не может удержать ее на весу в горизонтальном положении продолжительное время и старается толкать легкую, как это было вчера, жердь в нужном направлении по земле. Да вот только жердь почему-то стала «чугунной», как пудовая гиря.

И не только она. Любая вещь, к чему бы Топ ни прикоснулся, имеет значительный вес. Даже часы на резинке, которые у него постоянно находятся на груди, сродни будильнику. И колесико завода, которое Топ пытается завести, но не может провернуть хоть на один оборот.

Топ понимает, что дело в чем-то другом. Мир, в котором он сейчас пребывает, как-то изменился. Сухая палка, когда-то вырубленная им, не могла наполниться влагой и стать «чугунной» за одну ночь. Пластиковая бутылка из-под воды не забита землей. Механические ручные часы не сняты со Спасской башни. Просто, и об этом страшно думать, с ним произошли какие-то перемены. Мышцы рук «налились свинцом».

Цепкие пальцы потеряли гибкость и силу и стали похожи на корявые корни вывернутого кедра. Голова подобна чурке, которую можно сдвинуть только усилием деревенеющих ладоней. Что это значит? Быть может, бессилия от бездействия? Или Топ отлежал плечи настолько, что они не желают повиноваться его воле? А может, это последствия падения?..