Избранное [компиляция]

Критик журнала «Русское богатство» А. Е. Редько назвал «Черные маски» «горькой элегией в драматизированных формах» (Русское богатство, 1909, № 4, с. 173). Он определил пьесу Андреева как «произведение сверхзашифрованное и в то же время — обнаженное» (там же). «…На свои тяжелые переживания автор надел маски символов» (там же, с. 177). Герцог Лоренцо, сталкиваясь с масками, «убеждается, — пишет Редько, — что божеское и дьявольское далеко не исчерпывает мира. Кроме масок определенных, символизирующих, как „сердце“, „ложь“, „мысль“, на призывные огни замка явились еще и „черные маски“» (там же, с. 179). Но вместе с тем «Черные маски», — по мнению критика, — «торжественный гимн в честь „живого огня“, написанный пессимистом Л. Андреевым» (там же,  с. 183).

Пьеса переведена на латышский (1908) и английский (1915) языки.

А. П.  Р у д н е в