Читаем Избранное. Проблемы социологии полностью

Для этого взаимоотношения между индивидуализацией и обобщением{12} можно найти примеры и во внешних сферах. Если каждый одевается так, как ему нравится, не считаясь со значимостью условности, которая свойственна его занятию и званию, то это является, с одной стороны, более индивидуальным, а с другой – более общечеловеческим, поскольку профессионально-сословная одежда имеет в виду что-то отличающее, охватывает более узкую группу, с особыми отличительными чертами, распадение которой является в то же время признаком широкой социализации и индивидуализации. Следующий случай показывает еще определеннее, что не только в реальном поведении, но и в психологическом способе представления имеет место корреляция между выдвижением на передний план индивидуальности и расширением группы. Мы узнаем от путешественников и до известной степени можем легко наблюдать это и сами, что при первом знакомстве с каким-нибудь чужим племенем кажется, будто все индивиды, принадлежащие к нему, похожи друг на друга настолько, что их нельзя различить, и притом тем более, чем более это племя отличается от нас. Что касается негров, китайцев и др., это отличие настолько овладевает сознанием, что в сравнении с ним их индивидуальные различия совсем исчезают. Но они выходят на передний план тем более, чем дольше продолжается знакомство с этими людьми, которые казались сначала одинаковыми; соответственно, исчезает постоянное сознание общего и основного различия между нами и ими; как только они перестают выступать для нас в качестве замкнутого и гомогенного в себе единства, мы привыкаем к ним; наблюдение показывает, что они кажутся нам тем однороднее с нами, чем разнороднее между собой оказываются они по ознакомлении с ними: общее сходство, связывающее их с нами, возрастает по мере того, как мы узнаем их индивидуальные различия.

Образование наших понятий также идет по такому пути, что сначала известное число объектов сочетается и объединяется по весьма заметным признакам в одну категорию и резко противопоставляется другому понятию, которое образовалось таким же способом. Но по мере того, как наряду с этими прежде всего обращающими на себя внимание и определяющими качествами обнаруживаются и другие, которые индивидуализируют объекты, содержащиеся в первоначально образованном понятии, резкие границы между понятиями должны пасть. История человеческого духа полна примерами такого процесса, и одним из самых выдающихся примеров является превращение старого учения о видах в теорию эволюции. Согласно прежнему воззрению, между органическими видами существуют такие резкие границы, в них усматривалось такое малое сущностное сходство, что можно было верить не в общее происхождение, а только в обособленные акты творения. Двойной потребности нашего духа – в объединении и в различении – это воззрение удовлетворяло, заключая в одно единое понятие множество одинаковых отдельных явлений, но зато тем резче было изолировано это понятие от всех других, и, таким образом, в соответствии с исходным пунктом развиваемой выше формулы, недостаток внимания к индивидуальности внутри группы уравновешивался тем более резкой индивидуализацией самой этой группы, сравнительно с другими, и исключением общего сходства среди больших классов или во всем органическом мире. Новейшее знание меняет это положение в обоих отношениях: благодаря идее о всеобщем единстве всего живущего, выводящей все множество явлений из первоначального зародыша на началах кровного родства, оно удовлетворяет стремлению к объединению; но оно отвечает и склонности к дифференциации и спецификации, поскольку каждый индивид рассматривается как особая, подлежащая отдельному исследованию ступень этого процесса развития всего живущего; размывая прежние жесткие границы между видами, оно в то же время разрушает воображаемое сущностное различие между чисто индивидуальными и видовыми свойствами; итак, всеобщее берется еще более общим, а индивидуальное – еще более индивидуальным образом, чем это было доступно прежней теории. И таково именно то отношение взаимодополнительности, которое обнаруживается и в реальном общественном развитии{13}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия – альтернатива апокалипсису
Россия – альтернатива апокалипсису

В наши дни Вашингтонский обком и Лондонский ЦК продолжают навязывать полностью исчерпавший себя западный проект глобализации в неподконтрольную Россию, в надежде на свою исторически активную периферию с ее либеральным способом недомыслия. Чем так страшна для Запада Русская цивилизация? — Русской культурой, которая не приемлет навязываемое рабовладение, несет идеалы справедливости и Божьей праведности, хотя образ жизни самой России по разным причинам достаточно далек от этих идеалов. Запад не победил в холодной войне, а лишь опьянен иллюзией победы, что несет ему в перспективе большие проблемы. Он достиг своей цивилизационной вершины и пожинает плоды этих достижений в форме биологического вырождения и культурной деградации населения. Реакция России на открытую агрессию не симметрична разработке цивилизационных идей глобальной значимости, сопряженных с миссией сохранения человека разумного. Сегодня идет процесс не только их широкого оглашения, но и объединения человечества на новых праведных принципах глобализации, системно проработанных общественной инициативой в рамках Концепции общественной безопасности (Указ Президента от 20.11.2013 г). Представители Запада и их доморощенные пособники предрекают нам экономический крах, что свидетельствует о непонимании ими роли Руси в глобальной истории человечества. Что делать, если старая модель экономического развития в мире уже изжила себя, а новой модели еще нет? Проблемы экономики лежат во внеэкономической концептуальной сфере. Не только России, но и всему миру нужен альтернативный образ будущего, контуры которого и предлагаются читателю.

Виктор Алексеевич Ефимов

Альтернативные науки и научные теории / Политика / Обществознание / Психология / Образование и наука