Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика

Катя. И что Катя должна готовить? Катя убирается, Катя готовит. Ладно, я здесь служанка, хорошо.

Витя (хмуро). Я сам приготовлю. (Достаёт из сумки пельмени.)

Катя. Да нет, раз я служанка, то уж сама приготовлю. (Берёт пельмени, кастрюлю и выходит.)

Александр. Люсюля, опять грустная. Опять скучно, девочка моя?

Люся (тепло). Да.

Витя. Девочка моя, мальчик мой, – как заговорили.

Люся. А ты завидуешь? Да? Да?

Входит Катя. Берёт веник, подметает.

Витя (хмуро). Катя, дай мобильник, мне позвонить надо.

Катя. А ты мне деньги на мобильный кладёшь?

Витя. Пошла на хрен, овца тупорылая!!!

Выходит.

Люся. Что с ним?

Александр. Творческий кризис.

Люся. Литераторы вообще странные. Но с вами всё равно интересно. Я хоть мало чего понимаю в ваших разговорах, но мне всё равно интересно. А со своими я не могу, они только о бабках, о шмотках разговаривают. Мажоры типа. Крутые типа.

Александр (смеётся). Дура ты, Люся. Но в тебе есть, значит, искра Божья. Это хорошо. А ещё ты добрая, я тебя за это люблю очень, и естественная. Какая есть.

Люся. Даже чересчур. Мне это мешает. Другие строят из себя что хотят, крутят парнями, а я не могу.

Александр. Глупая, это же твоё достоинство. Кому надо, оценит.

Люся. Надоело ждать кого надо.

Катя бросает веник.

Катя. Что с ним, Саша? (Плачет).

Александр. Да ничего. (Обнимает её, гладит по голове.)

Входит Витя.

Витя. Катёночек, ты чего?

Александр передает Катю в руки Вити. Тот обнимает Катю, что-то шепчет. Выходят вместе.

Люся. Представляешь, мне Катя сказала, что Гусева никогда не бросит, она к нему очень привязалась.

Александр. Ну, будет сумасшедшая семейка. А как же тот, которого она встретила, когда шла из метро?

Люся. Она с ним встречалась. Он ей не понравился. Да она не знает сама, что хочет. Ей с одной стороны хочется погулять, с другой стороны Гусев. И мама ее, наверно, воспитывала, что гулять – это плохо. Я сама такая была.

Александр. Ну, ты-то не такая, ты-то гуляешь.

Люся. Я пошла другим путём.

Александр. Ленин наш, деточка.

Люся. Я не хочу жить, как моя мама. Она у меня консервативная. Муж, дети, работа, садовый участок. Я вообще бы с ума сошла с такой жизнью. И ничего у неё уже впереди не будет. Только садовый участок. Хотя я, когда была маленькая, всегда ждала, когда мы на него пойдём. У нас садовый участок, папе дали, недалеко от дома. Я там бегала, какие-то веночки плела. Сейчас вообще туда не тянет.

Александр. Мальчики, клубы. Предала ты свое детство. Я лучше на твоей маме женюсь. Она готовит хорошо.

Люся. А ты мог бы с ней любовь закрутить.

Александр. Правда? Она же у тебя консервативная?

Люся. Ну и что? Если бы ты сделал вид, что ее любишь, то вполне мог бы. Ей папа совсем любви не даёт. А ей этого не хватает. Это чувствуется. Папа сидит у себя в уголке и паяет. Вот так вот, детка.