Избранное. Статьи, очерки, заметки по истории Франции и России

Перспектива сотрудничества с Паоли, по-видимому, всерьез заинтересовала Екатерину II. Иначе трудно объяснить тот факт, что могущественная императрица всея Руси решила почтить корсиканского инсургента личным посланием, французский текст которого сохранился среди ее бумаг. Вот его русский перевод, сделанный публикаторами этого документа в 1872 г.[106]:

Храбрым корсиканцам, защитникам их отечества и свободы, и в особенности генералу Паскалю Паоли

Государь мой. Восставать против угнетения, защищать и спасать отечество от несправедливого захвата, сражаться за свободу – вот что постоянно у вас видит Европа уже много лет. На обязанности человеческого рода лежит помогать и содействовать тем, кто высказывает чувства, столь благородные, высокие и естественные. Одно уважение к вашим неустрашимым действиям было бы пошлым и бесплодным, когда бы оставалось неосуществленным. Счастливы те, кто в состоянии, помогая вам, помогать добродетели истинных граждан, великих душ. Примите плоды вашей твердости, они заключаются в прилагаемом при сем реестре. Располагайте этим, как своим добром. Пусть ваши удачи равняются правоте вашего дела, признанного таковым от одного полюса до другого. Доказательством тому настоящее письмо, которое в то же время заставит почувствовать ваших неприятелей, что у храбрых корсиканцев есть бескорыстные друзья. Они, руководимые только началами человеколюбия, доставляют им облегчения – признаемся, несоответственные их нуждам, но желанию, которое у нас есть быть вам полезным.

Ваши искренние друзья, обитатели северного полюса.

1769 года, июнь.

В бумагах Екатерины II не сохранился упоминаемый в письме к Паоли реестр, но С.М. Соловьев высказал предположение, что «при письме посылались и деньги»[107] для корсиканских повстанцев.

Людовик XV, недовольный недостаточно энергичным, на его взгляд, маркизом де Шовеленом, отозвал его во Францию и назначил на его место графа де Во с твердым указанием в предельно короткие сроки покончить с восстанием на Корсике. Французские войска на острове получили свежие подкрепления.

Новый главнокомандующий, перегруппировав силы, начал теснить повстанцев со всех сторон, вынуждая их к генеральному сражению. Паоли ничего не оставалось, как принять вызов.

Сражение состоялось 9 мая 1769 г. на равнине Понто-Ново, у реки Голо, где 22-тысячная армия генерала де Во сумела разгромить отряды Паоли. Сам Паоли едва сумел спастись. 13 июня 1769 г. вместе с братом и несколькими верными соратниками он поднялся на борт поджидавшего его в Порто-Веккио английского военного корабля, который доставил его в Ливорно.

Паоли был встречен на континенте как герой. Его лично приветствовал император Иосиф II. Фридрих Великий прислал ему в подарок шпагу, на лезвии которой было выгравировано: «PUGNA PRO PATRIA» (Битва за Родину). А великий герцог тосканский Леопольд счел за благо ввести в своем государстве конституцию, написанную Паоли. Вольтер и Руссо, к вящему неудовольствию версальского двора, сравнивали Паоли с героями Плутарха. Как видим, не одна Екатерина II, явно опоздавшая с признанием Паоли, испытывала чувства восхищения корсиканским героем. Кстати сказать, два месяца спустя после того, как Паоли навсегда покинул берега Корсики, в городе Аяччо появился на свет другой корсиканец, которому суждена будет еще более громкая слава – Наполеон Бонапарт.

Пробыв недолго на континенте, Паоли отправился в Англию, ставшую для него последним прибежищем. Здесь он умер в 1807 г., и был похоронен на кладбище Вестминстерского аббатства.

Поражение повстанцев при Понто-Ново имело следствием постепенное усмирение острова новыми его хозяевами – французами, которым, правда, еще долго придется гасить отдельные очаги пожара освободительного движения. «Корсику считают здесь вовсе покоренной, что и весьма вероятно, – сообщал Хотинский 9 июня 1769 г. Екатерине II, – но сколь ни радует этот успех дюка Шуазеля, не приносит он славы ни войскам, ни полководцам их, ибо ни те не имели случая показать свою храбрость, ни другие – искусства своего. Так все здесь рассуждают… Господин де Во, взявшись предводительствовать в Корсике, просил двадцать тысяч человек войска, двадцать миллионов денег, да двадцать палачей. По всей видимости, с основанием заключают, что деньги более всего послужили»[108].