Избранное. Стихи, песни, поэмы

За этой красною стеной
И днём и ночью бьют куранты,
Цари в соборах мирно спят
Под тёмным золотом икон.
Здесь иногда порой дневной
Толпою бродят экскурсанты,
Звенит, как много лет назад,
Церквей кремлёвских перезвон.

За этой красною стеной

Дымила сталинская трубка,
Рубил не покладая рук
Боярам головы Иван.
Над необъятною страной
Он возвышается, как рубка,
И плещет времени вокруг
Необозримый океан.

Но он настанет, этот миг,

Когда ответят государи
За все кровавые дела,
За все минувшие года,
Когда Царь-пушка прогремит,
Когда Царь-колокол ударит,
Оповещая, что пришла
Пора для Страшного суда.

Пока безмолвствует народ,

А в небесах, где зимний холод,
Над тьмою храмов и палат
Добро и зло играют блиц, –
Через столетия плывёт
Ненаселённый этот город,
И звёзды красные горят
Над самой лучшей из столиц.

2004

Островитянин

Мы старые островитяне…

Вадим Шефнер

От рождения островитянин,
Я спокоен и весел, когда
За трамвайными блещет путями
В неподвижных каналах вода.
Никогда я на море не трушу,
Доверяя себя кораблю.
Не люблю я бескрайнюю сушу,
А бескрайнее море люблю.
Мне далёкие архипелаги
Приносил на заре океан,
Где вились разноцветные флаги
Неизвестных до этого стран.
От Колгуева до Гонолулу,
От Курил и до Малых Антил,
Привыкая к прибойному гулу,
Я их в юности все посетил.
Собирал деревянные маски,
С аквалангом нырял между дел,
И на идолов острова Пасхи
С суеверным восторгом глядел.
Но, ходившему Зундом и Бельтом,
Больше дальних морских берегов,
Полюбилась мне невская дельта, –
Полинезия в сто островов.
Изучивший от веста до оста
Океана пронзительный цвет,
Полюбил я Васильевский остров,
В мире равных которому нет.
Где весною на запад с востока
Проплывают флотилии льда,
И у Горного, возле футштока,
О гранит ударяет вода.

2004

«У природы законы простые…»

У природы законы простые,
Что об этом ни говорите.
Мне случись бы родиться в пустыне,
Я бы песни слагал на иврите.
Я с судьбой понапрасну не спорю,
Чтобы сердце потом не болело.
Если б рос я у тёплого моря,
То писал бы я справа налево.
Жил бы в доме под красною крышей,
И стихи бы читал на тусовке,
Где одни лишь согласные пишут,
Добавляя потом огласовки.
Тасовал бы ивритские рифмы,
Возмужал бы на службе солдатской
И нырял на эйлатские рифы,
Аквалангом снабжённый и маской.
В том краю, где цветные эстампы
Иллюстрируют Библию снова,
Я, наверное, классиком стал бы,
А по-русски не знал бы ни слова.
Мне желали бы многие лета,
И в журналах печатали фото,
Только был бы не я уже это,
А другой, неизвестный мне кто-то.

2004

Дамба