Избранное. Стихи, поэмы, переводы

Как повел не спеша
Ратоборничек в плен
Одного торгаша
Из богатых Келен.

Тот к коленам припал

И к поножам приник,
И Эллады язык
С азиатским мешал.

С уст срывая печать,

Он пытался кричать,
Но от страха икал
И лобзал острый меч.
Он на ощупь искал
Ионийскую речь:

«Я, мне, табе… В чем дэло, друг?

Меня вел царь, я не хотэл.
Друг, никогда здесь воевать.
У Суз, у Сард – там буду жить
Я тыхо-тыхо…
Зевес – мой бог, свидэтель он!»

6

А царь поверженной Персиды
Еще взирал издалека,
Как расточали нереиды
Его блестящие войска.

Там мечники, на диво прытки,

В кривом бегу стремились прочь,
Прекраснотканые накидки
Перстами раздирая вклочь.

Там лучший лучник Экбатана

Быстрее дротика летел,
Вышвыривая из колчана
Горсть обоюдоострых стрел.

Там копьемет из Вавилона,

Метнув куда-то копьецо,
Рысил, спасаясь от полона,
До слез царапая лицо.

И над ахейскою землею

Стоял такой великий стон,
Как будто Азией самою
Он был из неба извлечен.

И так смешалось все в округе —

Огонь и море, кровь и гарь,
Что очи отвратил в испуге
Великий азиатский царь:

«Дворец, и тот на гибель обречен,

Когда оградой он не защищен.
Сегодня греческие корабли
Персиды щит разбили и сожгли.
Где слава Азии? Где чудный цвет ее?
Где молодое воинство мое?
Иных пожрал огонь, а меч иных посек.
Плывут пустые струги на Восток.
Рыдай, Персида: скорбный час пришел.
Обратный путь и горек, и тяжел…

Немедля запрягать мне четверню!

Предать шатры поганому огню!
Сносить в повозки злато, серебро —
Не будет впрок им царское добро!»

7

А греки, возвратившись к месту
И сотворив по мертвым жаль,
В удел священному Зевесу
Воздвигли варварскую сталь.

А после, следуя закону,

Свершая праздничный обряд,
Воспели славу Аполлону,
Ногами ударяя в лад.

8

Оставь Пифийское подворье,
Златокифарный ворожей,
Приди и окажи подспорье
Поэме звончатой моей.

А то иной знаток зловеще

Шипит из темного угла,
Что голосом своим бесчещу
Я лад святого ремесла.

Люблю друзей златокифарных,

Зато взашей гоню других —
Звукозаконников бездарных
И горлодеров площадных!

Когда-то в чародейной тяге

Орфей к узорной черепахе
Приладил семь крученых жил
И песню первую сложил.

Небесному вверяясь дару,

За ним Терпандр взнуздал кифару,
Десницей натянув своей
Десяток золотых вожжей.

И вот, владея слухом верным,

Теперь пришел другой колдун,
Который чистым звукомером
Одиннадцать настроил струн.

Он отворил чертог согласья,

Где твой оберегался клад:
Голосники труда и счастья,
Любви волшебный звукоряд.

В священном городе туманном

Явись ты, вещий Аполлон,
Даруя мирным горожанам
Добра и красоты закон.

Ночная поездка Одина Эддические вариации Бёрриса фон Мюнхгаузена