Избранное. Том 1

Вы уходили в никуда —
Туда, где светится вода
И с неба падают восторженные капли…
А там, где вас уж больше нет,
Глаза утрачивают свет
И тишиною завершаются спектакли.

Нет, я прощенья не просил
И не закусывал удил,
Лишь прятал в память крошки и осколки…
И, глядя в нервное лицо,
Вовсю держался молодцом
И под ногтями прятал острые иголки.

Вы даже не искали слов,
А нервно комкали любовь,
Чтобы засунуть в урну по дороге…
Меж нами плавились мосты,
И пахло прелью пустоты,
И непривычно думалось о Б-ге.

И было тихо и тепло.
Лишь в голосе пургой мело,
Зима отчаяния сердце холодила…
Не снисходя до укоризн,
Пальто набрасывала жизнь
И вместе с вами молча уходила.

Твердит мне разум – мир большой —
Ещё всё будет хорошо, —
И утром кофе сварит женщина другая…
И вновь соединится нить,
Но только там придётся жить,
Где принимают изгнанных из рая.

2020

«Мы не понимаем их, а они не понимают нас…»

Мы не понимаем их, а они не понимают нас?

Неправда.

Мы один народ – пусть разный, но страстно стремящийся к истине переживания сущности жизни в себе, задаваясь вопросом о причинах нашего появления в этом и следующих мирах.

Женщине по имени Перах

Так вышло, что ты не родилась в Союзе…
Не читала Вознесенского и Умберто Эко в оригинале.
Твой горизонт в музыке узок,
И квантовая механика в биеннале
Тебе, как остров для Робинзона Крузо,
А вселенная – не эм цэ квадрат, а Баба Сали.

И Б-г, которому ты вернула себя,
Каждое утро вместе с тобой чистит белоснежные зубы…
Смотрит в зеркало, бороду теребя, —
Твой верховный дож Венецианского клуба,
Метроном времени и сердце сентября,
Который тебя, ты уверена, любит.

Не спрашивай себя – зачем ты здесь, —
Это вовсе не вопрос для красивой женщины…
Жизнь – это не гомогенная смесь
Того, что есть, и того, что обещано…
Господь безграмотен, и мысли его не прочесть,
А в умах пророков – сплошные трещины.

Ты из тех, что живут на меридианах боли,
Как деревья, с крон которых листьями осыпается жалость.
Как дочери Лира, распятые на престоле
Выдуманных царств, как Соломонова шалость,
Как ребёнок, принесённый в подоле
В странноприимный дом на Казанском вокзале.

И мне, обшивающему Б-га стихами,
Нельзя напортачить, как Уитмену или Аллену Гинзбергу…
Ты спрашиваешь – зачем мы и что будет с нами,
Если я из шва иголку выдерну…
Эх, знать бы точно, что там, за облаками,
Прежде чем истина нас наизнанку вывернет.

«Я жизнью озвучен слегка, понарошку…»