Избранное. Том 1

Он долго смотрел вдаль, стараясь различить хоть какую-нибудь точку на воде, похожую на полуглиссер или катер. Вот уже около двух недель у них никто не появлялся, не было почты, продуктов, кончались папиросы.

Да вот еще теперь погода. Хотя бы рацию привезли, чтобы можно было сноситься с начальством.

Бригадир высматривал катер до тех пор, пока глаза не начали слезиться, как вдруг, словно что-то надумав, он резко повернулся и зашагал к дому.

Пройдя в передний угол, он оказался рядом с учителем, оттесненным молодыми парнями, наблюдавшими за шахматной игрой.

– Послушайте, Степан Семенович, можно вас на минутку? – Он отвел его к железной печке, стоявшей у двери. – Не прогуляться ли нам? Тут недалеко, не более трех часов затратим.

Учитель, пристально посмотрев на него и поразмыслив, произнес:

– А что если в наше отсутствие появится и уйдет катер, и я опять вынужден буду жить на ваших харчах? Ведь мне еще нужно выступить с лекциями в двух бригадах.

– Ничего, если даже и придёт, то сегодня они, при такой погоде, не решатся вернуться обратно, – быстро говорил Володя. – Пойдемте, Семеныч, вы не пожалеете.

Надевая патронташ и пересиливая шум, бригадир сказал:

– Вторая смена может не выходить на работу!

– Чем нам заниматься? – произнес старый рабочий, дядя Вася. – На охоту что ли податься с тобой?

– Пойдем, – ответствовал бригадир.

– Ладно уж, иди, иди – в такую погоду сам черт не покажется, – махнул рукой дядя Вася.

Володя с учителем вышли из теплого жилья, и их сразу же объял колючий, пронизывающий все тело ветер.

– Ничего, привыкайте, интеллигенция, – насмешливо произнес Володя.

Дорогой он рассказывал, что в том году брал лицензию на отстрел двух лосей, а в этом еще не продлил: все как-то не было времени.

– А лоси здесь есть, – заключил Володя. – Здешний лесник рассказывал, что в этих местах видел целый табун. Да и трактористы, косившие вон около той гривы, что подходит к озеру, – показал рукой Володя, – видели двух лосей.

Выйдя на чистое место, они направились вдоль дороги, проложенной гусеничными тракторами. Порывистый ветер ударял им в спины.

Они прошли километра три-четыре по дороге, затем свернули в сторону, ветер теперь дул слева, трава цеплялась за болотные сапоги. На пути они встретили два редких колка и вышли к речке.

Перед ними, по берегу речушки, раскинулась большая равнинная местность, покрытая высокой травой.

– Как будто здесь в свое время было болото, – сказал учитель, – до сего времени молчавший.

– Да, пожалуй, – вторил ему бригадир.

Идти становилось все труднее, осока доходила до пояса, изредка стали попадаться кочки. А ветер, словно найдя простор, разгуливал по всей равнине, превращая ее в живое, волнующееся море. Впереди показались низкие искривленные деревца, а еще дальше начинался сплошной кустарник. Вдруг Володя быстро присел, дернув учителя за рукав фуфайки. Неподалеку, не видя и еще не чуя опасности, ибо ветер дул в противоположную сторону, спокойно и величаво двигались два огромных лося. Трава скрывала охотников. Они стали делать небольшие перебежки. Но когда до лосей осталось не более шестидесяти метров, самец, идущий впереди, неожиданно резко повернул голову и бросился к кустарнику, увлекая за собой самку. Раздосадованные охотники кинулись следом. Не добежав до кустарника, они снова осторожными, неслышными шагами направились в ту сторону, куда, по их мнению, скрылись лоси. Что и говорить, утомительно было красться, приседать, стараясь слиться со стволами деревьев, пока они вновь, часа через полтора, не увидели двух спокойно идущих на них лосей. От неожиданности – растерялись. Хорошо, частый кустарник скрывал их.

Володя, уже оправившись от волнения, глазами указал Степану Семеновичу, что стрелять он будет в самца и что учителю надлежит убить самку.

Затаив дыхание и установив двустволки между сучьями, как в рогатины, они, стоя на коленях, целились в дивных животных.

Допустив их на ружейный выстрел, они одновременно, словно договорившись, обменялись взглядами, и через несколько секунд раздался сначала один, а затем, дополняя и догоняя первый, другой выстрел. Лось-самец упал на колени, однако пытался еще встать, но второй выстрел бригадира оборвал эту попытку. Выстрел Степана Семеновича был более удачным: самка сразу упала на правый бок и билась в смертельной агонии. Когда он подошел к жертве, она, как ему показалось, была мертва, и только влажные, испуганные глаза ее выражали что-то человеческое.

... На стан возвращались молча. Володя, правда, пытался что-то говорить: мол, лицензию дадут и сейчас, как для отдаленной экспедиции... Но посмотрел на потемневшее лицо учителя и осекся.

Степан Семенович шагал, ничего не замечая вокруг, часто спотыкался. Ему все виделись молящие о пощаде глаза лосихи, подернутые слезой. Комок подкатывался к горлу. Хотелось размахнуться и зашвырнуть ружье в кусты, чтобы никогда не найти, никогда больше не брать его в руки... Чтобы не совершать... убийство.