Избранное. Том 2

Оригинальный мыслитель К. Леонтьев удивляет своими предсказаниями, своим провиденциализмом. В статье «Вл. Соловьев против Данилевского» он прогнозирует: «...окидывая умственным взором весь земной шар и весь состав его населения, видим, что новых и неизвестных сильных духом племен ждать неоткуда, ибо их уже нет в среде, несомненно, устаревшего человечества... можно, почти, наверное, предсказать, что Россия может погибнуть двояким путем: или с Востока от меча пробужденных китайцев, или путем добровольного слияния с общеевропейской республиканской цивилизацией». Не дай-то Бог осуществления этого прогноза!

Константин Леонтьев – писатель, критик, мыслитель – проблему человека рассматривает не как проблему его реальной жизни временной данности, а в трансцендентном смысле, потустороннем. В его понимании, человек живет в потустороннем мире, и его жизнь в том мире зависит от жизни здесь, т.е. в реальной действительности. Эта концепция не противоречит его христианскому убеждению. Леонтьев поклоняется человеку как реальному, так и потустороннему. Нельзя, видимо, понимать его так, как это делают некоторые его критики, например, В.В. Зеньковский («История русской философии»), что его заботит загробная судьба человека с точки зрения трансцендентного эгоизма», способная подавить проблемы реальной жизни. В ряде своих статей Леонтьев высказал неверие в человека, в его разум, неверие в современную культуру с ее «поэзией изящной безнравственности». Мистические представления мыслителя о загробном мире привели его к историческому фанатизму, признающему невидимые, таинственные и сверхчеловеческие силы. Его откровения часто вызывали гнев или непонимание у современников. Он написал: «Я нахожу теперь, что самый глубокий, блестящий ум ни к чему не ведет, если нет судьбы свыше».

К. Леонтьев неодобрительно отзывался о западной цивилизации; такие понятия, как «прогресс», «социализм», «гуманизм» были для него бранными словами. Он страстно критикует европейскую культуру. Два основных тезиса – демократизация – с одной стороны, развитие национализма – с другой – это явные признаки биологического увядания и разложения в Европе. Всемирное равенство, всемирная свобода, общечеловеческие ценности – это пустые слова. Всемирная свобода с культом желудка, потребления способна «сделать жизнь человека на земле невозможной». Неистребимая пошлость западного мещанства его бесит.

Его ненависть к западной культуре основывалась на том, что он не верил в науку, технический прогресс и предрекал задолго до Шпенглера закат европейской цивилизации, построенной на рационализме и индивидуализме. В этой связи, наверное, и возникают у писателя его пророчества, которые поражали и удивляли современников, поражают и сегодняшних читателей.

В конце XIX столетия К. Леонтьев предсказал социалистическую революцию в России в книге «Восток, Россия и Славянство» (М., 1885–1888). Он писал о том, что Россия заразит коммунизмом Европу и Китай. Все совпало. Как и его предшественники, мыслитель К. Леонтьев писал о России как о спасительнице человечества от духовного разложения европейской цивилизации. Будущим потомкам он советует хорошо знать историю России, изучать язык, культуру, развивать чувство самоуважения к своей стране и не давать повода отзываться о своем Отечестве с презрением, предавать его проклятиям и хуле.

«Россия – писал К. Леонтьев, – великий Восток, она должна явить небывалую по своеобразию цивилизацию, противоположную мещанству запада». Мыслитель, как и Достоевский, слышал подземный гул будущей социалистической революции и заранее осуждал людей, связанных с ней. «Окончить историю, погубив человечество, развитием всемирного равенства... сделать жизнь человеческую уже окончательно невыносимой – не в этом ли ... наше предназначение». Думается, что К. Леонтьев не во всем оказался прав; полностью отрицать итоги революций XX столетия нельзя, они привнесли много позитивного, и многие народы достигли высочайших успехов в области науки и культуры.

Ученые, занимающиеся исследованием творчества К. Леонтьева пытаются «вписать» его идеи в контекст какого-либо идейно-политического течения XIX века. Однако это очень сложно сделать, т.к. русский религиозный мыслитель в своих работах очень противоречив. Он стремился свои историософские идеи соединить с религиозностью, выходящей за пределы любых рамок, в которые никогда не помещался из-за своей «неправильности». Он пытался понять и обосновать целесообразность переориентации человеческого сознания с оптимистически-эвдемонической установки на создание Россией новой цивилизации. Панславистские устремления он связывает с соборностью и в то же время в его работах присутствует неверие в будущее России, т.к. его натуралистическая историософия утверждает неминуемую гибель любой культуры.