Избранное. Том 2: Серебряные яйцеглавы; Ночь волка; Рассказы

В Рокет Хауз Гаспара и няню Бишоп впустили посыльный с крысиной мордой, которого писатель не смог узнать, и высоченный робот с облупленной позолотой на корпусе. Гаспар решил, что это, видимо, часть новой защиты Флэксмена — парочка удивительным образом подходила к Охраннику Джо. Первый этаж все еще был полон похоронных запахов сожженной изоляции, а эскалатор по-прежнему не отремонтирован, впрочем, как и замок, поэтому, толкнув дверь, они беспрепятственно вошли в контору. Их появление было столь неожиданно, что Флэксмен буквально свалился с кресла — во всяком случае, они едва успели заметить голову маленького издателя, исчезающую под столом.

Три мозга покоились в своих воротниках на каллингемовской половине стола. Они были подключены только к микрофонам. Последние стояли возле высокого блондина, державшего дачку листов какого-то манускрипта. Правда, еще довольно внушительное количество листов было разбросано по полу вокруг кресла. Едва няня Бишоп и Гаспар освоились с обстановкой, как из-под стола задом выполз Флэксмен. Он размахивал сверлом, которое видела мисс Блашес, и уже открыл было рот, чтобы крикнуть что-то, но потом передумал и погрозил Гаспару пальцем, показывая сверлом на Каллингема.

И только теперь Гаспар расслышал:

— «Все дальше и дальше внедрялся Золотой Рой, гнездясь на планетах, отдыхая в галактиках, — декламировал Каллингем. — Там и сям в разбросанных системах вспыхивали мятежи, но сверкающие космические копья разили безжалостно, и сопротивление гасло.

Иттала, высокий Хан Золотого Роя, потребовал свой супертелескоп. Он был внесен в залитый кровью шатер трепещущими учеными. С жестоким смехом тот схватил его, презрительным жестом отпустил плешивцев и направил телескоп на планету в отдаленной Галактике, которой до сих пор удавалось избегать желтых мародеров.

Слюна капала с клюва высокого Хана и текла по щупальцам. Он ткнул острым локтем жирного Ик Хака, начальника гарема. «Вон ту, — прошипел он, — ту, что в компании подруг на травяном холме, ту, что носит тиару из радия, принеси мне ее!..»

— Мисс Блашес была введена в заблуждение, здесь никого не пытают, — уголком рта усмехнулась няня Бишоп.

— Чего? — шепотом спросил Гаспар. — Вы что, не слушаете?

— Ах, это, — пренебрежительно отмахнулась она. — Я неоднократно говаривала этим братишкам: слово — не камень, башку не разобьет…

— Но слова с ума сведут, — закончил Гаспар. — Я не знаю, где они откапывают сие чтиво, но уверен, если ты привык к хорошим книгам от лучших словомельниц, а тебя заставят слушать такое, то можно запросто съехать с катушек.

Девушка искоса взглянула на писателя.

— Ты производишь впечатление серьезного читателя, Гаспар, невозможно, ищущего писателя. Тебе следовало бы пройтись по тем старым книгам, которые мозги выбирают для меня. Готова спорить, они тебе понравятся.

— Это еще один способ свести меня с ума, — заверил ее Гаспар.

— Откуда ты знаешь? Я сама много читаю, но хорошо ли, плохо ли, я никогда не относилась к этому так, как ты.

— Тогда такое чтение превращает в редактора, — заключил Гаспар.

— Эй вы, перестаньте шептаться, — потребовал Флэксмен. — Можете оставаться здесь, но не нарушайте порядка ведения конференции. Гаспар, ты механик, так что возьми этот инструмент и прицепи на дверь щеколду. Проклятый электрозамок до сих пор не работает. Меня уже тошнит от постоянных посетителей.

Каллингем тем временем прекратил чтение.

— Итак, только что вы прослушали главу первую и начало главы второй «Бича Космоса», — вежливо проговорил он, наклоняясь к микрофонам. — Какова ваша реакция? Что вы могли бы здесь улучшить? Каким образом? Укажите, пожалуйста, основные пути переработки произведения. — Он подключил динамик к самому маленькому из троих яйцеглавов.

— Ты, ничтожная болтливая обезьяна, — послышался бесстрастный, тихий голос из динамика. — Ты, мучитель беспомощных, ты, сдуревший от злобы шимпанзе, ты, подорванный лемур, ты, переросшая паукообразная обезьяна, ты, припадающий…

— Благодарю вас, Полпинты, — поклонился Каллингем, выдергивая динамик. — А теперь давайте послушаем Ника и Двойного Ника.

Однако едва он попытался подключить динамик, как между штепселем и розеткой возникла рука няни Бишоп. Не говоря ни слова, она быстро отсоединила микрофоны, оставив все розетки пустыми.

— В общем я одобряю все, что вы делаете, джентльмены, — сказала она, — но вы делаете это не совсем правильно.

— А ну-ка, прекратите! — возмутился Флэксмен. — Если вы царица в Инкубаторе, то это еще не значит, что можете командовать здесь…

Каллингем поднял руку.

— Флэкси, может, она что-то сделает, — предложил он. — У меня-то все получается не совсем так, как я надеялся.

— Заставить их слушать всевозможную чушь, а потом попросить покритиковать это — мысль отличная, — невозмутимо заметила девушка. — Думаю, это может вызвать у них заинтересованность в писательском труде. Но за реакциями необходимо постоянно наблюдать и направлять их. — Тут она зловеще улыбнулась и заговорщицки подмигнула компаньонам.

Каллингем подался вперед и попросил:

— Продолжайте на той же волне.