Избранное. Том 3. Никогда не хочется ставить точку

Если ты не числишься в какой-то группе, компании — тебя не вредно лягнуть. По моему в «Литературной России» была статья «Требуется ЧП», где группа авторов разносила мою вытащенную из забвения повесть «Весенняя охота на гусей». За то, что там люди гибли на трудной работе, за то, что там нет истоков, нет этой пресловутой народности. Я как раз писал о мире, где каждый человек пришлый, где работа трудна и где гибнут. Это не гладко. Но мое поколение выросло и воспитывалось на двух книгах — «Как закалялась сталь» и «Повесть о настоящем человеке». Эти книги можно определить как «непрерывное ЧП», и я не хочу от них отрекаться. И я твердо знаю, что этот обетованный деревенский житель, простой колхозник гораздо мудрее, сложнее и, если угодно, современнее, чем его «липовый» прототип в потоке «деревенской прозы.

И получается результат — ты слоняешься по редакционным коридорам, и тебя не признают, ибо ты не в группе, ибо ты не входишь в какое-то магическое число. Рукопись моего романа „Территория“ пролежала четыре месяца в журнале „Молодая гвардия“. Там даже не прочли, хотя единственный раз в жизни я попросил „походатайствовать“ доброго человека Ивана Григорьевича Падерина. И он сделал это, ибо читал рукопись. Не помогло. Нет худа без добра — я попал в редакцию журнала „Наш современник“ и вдруг натолкнулся на людей, которые думают не о чиновном величии или сорте „обоймы“, в коей я числюсь, а о том, что будет на страницах их журнала. Они со мной не цацкались, по головке не гладили. Мы провели жесткую и бескомпромиссную работу над рукописью.

К чему я излагаю все это? Постараюсь ответить. Одиннадцать лет назад по выходе первой книги мне прилепили звание „молодой писатель“; число книг, изданных мной, скоро дойдет до десятка, и все — „молодой писатель“, и привык к этому амплуа. Когда мы приходим в литературу, мы имеем в багаже какой-то талант, какой-то набор идей, а главное — бескомпромиссность и, прощу извинить за банальность, горящее сердце. Но у нас нет простого литературного умения. Идут годы, и приобретаешь это профессиональное умение. Но однажды ночью ты вдруг видишь, что где-то в редакционных коридорах ты уже приобрел осторожность, „некую ловкость общения. Талант твой не-то что потускнел“, а как-то пригладился, бескомпромиссность воспринимаешь ты с иронией, и сердце твое не горит, а так уютно дымит, и дым твой никого не раздражает. И вдруг приходит сознание, что ты, того гляди, уже перестал быть писателем в лучшем смысле этого слова.

А тогда на кой черт было начинать?

И не пора ли тебе вместо того, чтобы глушить кофе и биться головой о пишущую машинку в поисках точного слова, не пора ли тебе рассказывать пионерам о творческих планах, а летом в составе десанта рвануть к нефтяникам Тюмени и там стыдливо скрывать, что ты инженер геолог и изменил этой любимой до сих пор профессии, ибо поверил в святое искусство прозы. И ты получишь минимум житейских благ, ибо ты в „составе“, тебя знают секретарши литературных генералов и не заставляют долго сидеть в приемной с шапочкой на коленях. Все у тебя будет путем, все как у людей. Но зачем?

Ты вдруг вспоминаешь сверстников и коллег, которые громко и хорошо» начали в силу таланта и молодости, но затем ушли как-то «вбок». Вспоминаешь других! которые на твоих глазах округлились и обрели умение выступать, и докладывать в манере любой, кроме прямого и честного разговора, глядя в глаза. И о тех, кто обрел прописку в буфетах ЦДЛ.

Моя литературная судьба сложилась за истекшие десять лет счастливо. Мне везло на умных редакторов; везло на знакомство и личные отношения со старшими коллегами, у которых есть чему поучиться. Я подчеркиваю личные знакомства. Московская писательская организация, моя «команда» тут ни при чем. Но я думаю о следующих молодых, которые приедут в следующее десятилетие из провинции на профессиональную литературную работу. Я не желаю им, чтобы их охватывали той «работой с молодыми», какой охватили меня.

И я думаю, что честнее и проще до конца своей литературной работы числиться в молодых и начинающих, чем вместе с титулом «известный» обрести науку гладкой жизни в существующих руслах.

О так называемом «молодом писателе» [17]

(Набросок выступления).