Избранное. Том 3: Никогда не хочется ставить точку

Наверное, рано еще. оглядываться назад, смотреть, что сделал, и думать как бы повернулась жизнь, доведись начать все сначала. Но уже сейчас могу" сказать, что если из меня и получилось что путное, то благодарен я геологии — она вывела меня на дорогу, благодарен литературе за то, что она стала моим делом, благодарен людям, хорошим людям, которые были рядом. Были, конечно, и дрянные люди, но они как-то забываются.

Когда то думалось так: если у меня с литературой не сладится, уйду снова в поле, коллектором меня всегда возьмут. И вот потребовались годы, чтобы понять такую простую истину; профессия писателя — это профессия, которую не бросают. А если кто и бросает, то неопровержимо ясно, что этот человек очутился в литературе случайно, либо по ошибке, либо руководствуясь не теми соображения "

МИ.".:. ,

Из писем Г. Б. Жилинскому

Жилинский Герман Борисович — геолог, заслуженный деятель науки, лауреат Ленинской премии, автор научных работ, научно популярных и документальных произведений.

Январь 1971

Многоуважаемый Герман Борисович!

Прежде всего спасибо Вам за письмо и за присланные материалы по истории открытия чукотского золота. Как говорили в старину, "нельзя не узреть в сем божьего промысла". Я ведь собирался к Вам ехать где то в конце этого года, ибо получить у Вас консультацию по первым шагам этого открытия мне просто необходимо. Но начну по порядку.

Я окончил Московский геологоразведочный институт, на Чукотке начал работать с 1957 года. Первая моя партия была как раз на Ичувееме. Три года работал в Певеке, затем начальником группы партий в СВТГУ, затем в СВКНИИ у Н. А. Шило. Девять лет я занимался только Чукоткой, островом Врангеля и гравиметрической съемкой на льДу Восточно Сибирского и Чукотского морей ("ловил" платформу Берингию: я геофизик). В конечном счете пришлось выбирать между профессией геолога и литератора, и победила. последняя. Уже несколько лет я профессиональный литератор, член Союза писателей.

Теперь о золоте. Темой этой я заинтересовался давно. У каждого литератора есть своя, главная цель. Моей целью довольно давно уже было рассказать о ребятах редкой формации — геологах Чукотки "старых" времен, 1930 1950 годов. Почти каждое лето я летаю в Певек или вообще на Чукотку, хотя в общем за девять лет излазил её вдоль и поперек и проплыл на байдаре от Певека до Лаврентия вдоль всего побережья. Но суть не в этом.

Начав раскапывать "предысторию", я натолкнулся на Вашу фамилию. До тех пор мне была известна лишь одна версия. К сожалению, когда я копал певекский архив, на Севере уже не было Чемоданова, не было и Стружкова, то

есть людей, с которыми я работал. Так и возникла идея съездить к Вам в Алма Ату. Но Ваше письмо пришло раньше.

Так что, Герман Борисович, все стоит на своих местах. Теперь кратко о моем замысле.

1. Это должен быть роман о подвижниках геологии. Произведение сугубо литературное, но основанное на четкой документальной основе. По роду своей новой профессии я довольно много скитаюсь по дальним углам Союза, встречаю сотни людей и свято верю в то, что открыватели Колымы и Чукотки были люди особой формации й именно они могут и должны служить примером для молодого поколения нашего времени.

2. Исторически не имеет смысла забираться глубже времен Богдановича. Кончаться же все должно, видимо, на открытии золота в районе мыса Шмидта (прииска "Полярный").

Здесь у меня, кстати, хронологическая "дыра". Время экспедиций Собззолота и НИИГА у меня в материалах почти отсутствует.

3. Так как законы литературы так же незыблемы, как законы науки, то вся история открытия должна быть как история столкновения характеров, обстоятельств ит. д. Но опять таки первая моя профессия требует, чтобы тут как можно меньше было или вообще бы не было натяжек. Книгу то будут прежде всего читать геологи, я ведь получаю довольно много писем от ребят из СВТГУ с призывом взяться за эту тему, пока за нее не взялся какой либо варяг, ни черта непонимающий в геологии и не испытавший на собственной шкуре чукотских обстоятельств.

4. Самое сложное. Так как большинство чукотских геологов вышло из КолыМы и имело колымскую школу, то по логике и надо бы начинать с Колымы. С корифеев надо бы начать, с Билибина, Цареградского, Зимкина, Васьков ского и иже с ними. Тем более что последние из них уже уходят в небытие. Логика, повторяю, советует начать с Колымы. Но трудность в том, что на Колыме я не имел дело ни с одной партией, писать же могу только о том, о чем имею личные впечатления. Ваш совет и, если возможно, помощь были бы, Герман Борисович, неоценимы. Эпоха освоения Колымы и Чукотки, как всякая героическая эпоха, не должна пропадать в безвестности, люди, которые ее делали, — так же.

В случае успеха романа он будет экранизирован (я. сей

час довольно много работаю в кино), и таким образом долг паблисити будет выполнен полностью.