Избранное. Том первый. Рассказы и сказки

— Ах да… Ну вот: «Один из туземцев из тех, что напали на испанских моряков, — Магеллан был португалец на испанской службе, — поднял копьё и…»

Я посмотрел в испуганные глаза ребят и сказал: — Впрочем, Магеллан был спасён.

Я захлопнул книгу и рассказал им всё, что видел за эти четыре дня. Про самолёт, который летел из Москвы на Дальний Восток всего двадцать часов.

Про моряков, готовых в любую минуту прийти на помощь друг другу.

Про зелёные бананы, которые плавали вокруг корабля.

Про маленькие спасательные буксиры и огромный израненный пароход.

Про то, как был спасён «Магеллан».

БЕЗНОГИЕ ГОЛОВОНОГИЕ

Ноги на голове

Однажды меня вызвали в издательство, где делают книги о животных, и сказали:

— Собирайтесь на Дальний Восток. Нам нужны фотографии головоногих.

— Каких головоногих? — удивился я.

— Обыкновенных: осьминогов, каракатиц, кальмаров. Книга про них готова, а фотографий нет.

Я вспомнил: головоногие — это морские животные, у которых ноги-щупальца растут на голове.

— Ой, как далеко! — сказал я. — Нельзя ли поближе? У меня скоро отпуск. Я щук собрался ловить. Вдруг лето пропадёт?

— Не пропадёт, — ответили мне. — Поймаете ещё своих щук. Собирайтесь и поезжайте.

И я поехал.

Остров в море

Через неделю я был уже на Дальнем Востоке, в Японском море, на острове.

Остров был зелёный-зелёный. Над ним всё время висели облака. С моря на остров наползали туманы. Они катились по земле и оставляли на траве, на камнях, на листьях серые капельки воды.

На острове жили рыбаки. Каждое утро рыбаки уходили в море, а вечером их жёны и дети собирались на причалах встречать суда.

На каждом причале стоял длинный дощатый лоток. В лотки насосы качали воду. Рыбачьи судёнышки-сейнера подходили к причалам, рыбаки сваливали рыбу в эти лотки, и она текла вместе с водой прямо в цех, на рыбный завод.

Чан и вёдра

Я как приехал, так сразу же пошёл на завод узнавать, как тут можно снять головоногих.

— Ну, это просто, — сказали мне на заводе. — Все рыбаки подчиняются начальнику лова. Он пошлёт вас на сейнер. Будете ходить в море, опускаться на дно в водолазном костюме. Там и осьминоги, и каракатицы, и кальмары — только снимай.

— А где начальник?

— Только что был. Мотается взад-вперёд. А вот и он сам!

За стеной цеха что-то затарахтело, и прямо к двери подъехал на мотороллере человек в клетчатом свитере.

«Сразу видно — начальник! — подумал я. — Все по заводу пешком ходят, а этот — на мотороллере!»

И я рассказал ему, зачем прибыл на остров.

— Всё ясно, — сказал начальник. — Идите на сейнер, я прикажу дать водолазный костюм. Вы под воду спускались?

— Несколько раз. Но, видите ли… Дело в том, что я тороплюсь. У меня отпуск. Мне бы как поскорее…

— Ах, вот оно что! — сказал начальник. — Тогда снимайте в чане.

Он отвернулся от меня, пнул ногой свой мотороллер. Трах-трах! — мотор завёлся, и начальник умчался.

Тогда рабочие повели меня на берег моря к цементным чанам. В этих чанах солили рыбу. Несколько чанов стояли пустые и заброшенные.

— Этот подойдёт?

Я наклонился над чаном. В нём давно ничего не солили. На дне его лежали битые кирпичи, смятый голубой таз и чёрная эмалированная дощечка с надписью: «Вход воспрещён!»

«Видно, где-то разрешили вход!» — подумал я, а вслух сказал:

— Подойдёт!

Рабочие притащили из цеха пожарный шланг и напустили в чан солёной морской воды.

В это время сейнера выгружали улов. Рабочие сбегали на причал и вернулись оттуда с тремя вёдрами.

— В этом ведре осьминог, — сказали они. — В этом — каракатицы. Здесь — кальмары.

Ногастый осьминог не помещался в своём ведре. Он был похож на кусок студня и всё время вытекал из ведра.

Кальмары метались и брызгались. Только каракатицы сидели спокойно.

Матрос Паша

Головоногих бросили в чан, и они там разбежались.

Осьминог тотчас же спрятался за таз. Он сидел красный, злой, тяжело дыша. Из-под щупалец у него торчала какая-то трубка. Она то и дело раздувалась и сжималась. На поверхности воды вздувался и опадал маленький бурун.

Коричневые кальмары носились от одной стенки к другой. Они то плавали, как рыбы, шевеля хвостами, то мчались задом наперёд, выталкивая из себя, как ракеты, струи воды.

Зелёные каракатицы копошились на дне.

— Смотрите, сейчас перекрашиваться будут, — сказал кто-то.

И верно: две каракатицы забрались на осколки кирпичей и сразу стали кирпичного цвета. Щупальца поджали — не отличишь от камней. Третья каракатица залезла на дощечку «Вход воспрещён!», стала чёрной и покрылась пятнами, похожими на буковки.

Смеркалось.

— Ну, теперь всё в порядке! — сказал я. — Большое спасибо вам, выручили. Завтра же я их чик-чик — и сниму. Только надо кого-то попросить, чтобы ночью присмотрел за чаном.

— А тут на причале всегда матрос. Он и присмотрит.

— Давайте матроса.

— Тётя Паша!

«При чём тут тётя Паша?»

К чану подошла женщина с красной повязкой на рукаве.

— Тётя Паша, — сказали ей, — тут у приезжего товарища в чан животные посажены. Ты присмотри за ними.

— Есть присмотреть! — ответила матрос тётя Паша. — Куда они денутся? Чай, не летают. И безногие.