Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

Культурная парадигма «Москва – третий Рим» возродила главное в культуре греческо-православной Византии, то, чем она и была сильна почти двенадцать веков, – идеологию симфонии властей, то есть славянско-православную идею разделения власти. Кесарю – кесарево, а Богу – богово. Власть правит мирскими делами, а церковь заботится о наших душах. И пока византийцы жили в согласии с идеей симфонии властей, никакие турки и прочие мусульмане ничего не могли с ними поделать. А как только подписали флорентийскую унию о единстве с католицизмом, как только нарушили позиции Православной церкви, так и началось. Достаточно почитать биографию византийской принцессы Анны Комниной, чтобы обнаружить глубину падения византийской элиты, мразь высшего властного слоя. У нас третьеримскую идеологию порушит Петр I. А до него его папенька, тишайший Алексей Михайлович, не поделивший власть с мордвином по национальности патриархом Тихоном. Но, слава Богу, в середине XIX века найдется в России умнейший человек, министр просвещения Уваров, который вдохнет жизнь в новую, не менее глубокую духовную доминанту русской культуры и государственности: «Православие. Народность. Самодержавие». Это позволит почти на целый век отсрочить падение романовской династии. Но – только отсрочить.

Петр I внес еще одну смуту в умы и сердца русских людей. Помимо духовного раскола, начатого его папенькой, Петр ликвидировал патриарший престол. С образованием империи в России не стало Патриарха. Его место занял коллективный орган – Синод, который к началу февральско-октябрьской революции 1917 года превратился едва ли не в сборище педерастов и лиц далеко не русского происхождения, которым опять-таки, как и деятелям III Интернационала, было наплевать на Россию.

Ликвидация в России поста Патриарха привела к так называемому женскому периоду правления в России, когда страной правили полу- и иностранки весьма сомнительного происхождения и времяпровождения. Отсюда и мужской фаворитизм, все эти бироны, минихи, остерманы, орловы, зубовы и несть им числа. А в культуре фактическая утрата национальных ориентиров и уничижительное заимствование западных образцов.

Наконец, Петр нанес и еще один удар по русской культуре и духовности, от которого она так и не оправилась по сей день. С него пошло деление на так называемых западников, то есть сторонников западной культуры, и славянофилов, которые с неменьшим упорством, чем западники, отрицавшие все русское, отрицали все иностранное, рядясь в мужицкие зипуны и рисуя красных петухов на воротах своих усадеб.

Этой дурацкой традиции бездумного заимствования отдал честь даже последний наш самодержец Николай II. В Московском Кремле он и императрица Александра венчались в нарядах прапрадедушки Николая – тишайшего Алексея Михайловича.

Конечно, говоря о влиянии петровских реформ на развитие русской культуры и духовности, нельзя не сказать и о сильной стороне его начинаний. Собственно, с него начались все преобразования, именуемые в научной литературе «модернизацией». Петр одним из первых провел то, в чем столь остро нуждалась Россия XVIII века, – создал отвечавшие современным требованиям армию, флот, промышленность, отчасти архитектуру.

Аналогичный петровскому прорыв был совершен почти через два века папенькой Николая II – Александром III. Умнейший государь и деятельнейший государственник, имя которого масонская пресса до сих пор не может спокойно произносить (это потому, что он не отменил черты оседлости и не предоставил евреям прав больше, чем православным русским, за него это потом сделали Временное правительство Керенского и большевистский Совнарком), за 13 лет своего правления без единой войны расширил территорию империи на 1000 квадратных верст, утроил производство нефти, стали, чугуна, проложил руками Витте железные дороги по всей России, модернизировал сухопутную армию, воссоздал на Черном море флот, ликвидированный в 1856 году после поражения России в иностранной интервенции. Именно благодаря такой материальной базе и произошел ярчайший расцвет русской культуры на рубеже XIX–XX веков, называемый по справедливости серебряным периодом (золотой, наверное, пушкинский?) русской культуры.