Избранное в двух томах. Том II

Чуть-чуть посерело небо — близится рассвет. Колонна свернула с хорошо наезженной дороги на едва приметный проселок, а вскоре двинулась уже и совсем бездорожьем. Местность ровная — степь да степь. Но в медленно светлеющей сумеречи можно разглядеть, что по сторонам не совсем ровное поле, кое-где тянутся голые, без единого кустика мелкие и пологие лощинки, местами видны овражки. И всюду в этих лощинках и овражках стоят на огневых готовые к открытию огня батареи полевых и зенитных орудий, минометов, высятся штабели ящиков с боеприпасами, застыли целые вереницы танков, похожих на дремлющих лобастых чудищ с длинными хоботами. И чем дальше мы шли, тем все плотнее стояла эта грозная техника войны. Казалось, нет уже ни лощинки, ни впадинки, не занятой какой-нибудь батареей. Пушкам было в самом прямом смысле тесно на этом поле, возможном поле битвы. С восхищением и гордостью смотрели мы, проходя, на всю эту силищу: сколько же сосредоточено орудийных стволов, машин, боеприпасов! Сколько людей, хозяев этой машинерии войны, мастеров своего огневого дела, готовы по первому слову приказа пустить ее в ход! Да что я, новичок на фронте! Даже мои однополчане, воюющие с первого дня и повидавшие всякого, диву давались, сколько силы собрано — ни под Москвой, ни под Сталинградом подобного не видывали! Там, где мы шли на рассвете этого дня, артиллерия стояла так плотно, что казалось — подойди еще хотя бы одна батарея, и ее некуда будет поставить.

После войны станет известно: менее чем за три месяца до начала боев на Курской дуге из нашего тыла сюда было доставлено около полумиллиона вагонов с разными военными грузами. На многих участках фронта здесь было сосредоточено столько артиллерии, что ее огневая мощь в десять раз превышала мощь артиллерии в знаменитом сражении первой мировой войны под Верденом. На направлениях главного удара на фронте дуги мы имели свыше двухсот орудийных и минометных стволов на километр фронта — это значит, что если бы там поставить все орудия и минометы в ряд, расстояние между стволами было бы менее пяти метров, а если бы дать залп из всех этих стволов, получилась бы сплошная стена огня. Наш противник такой плотности артиллерии не имел никогда, ни в одном сражении на восточном фронте, а на западном и подавно. В Сталинградском сражении с обеих сторон было сосредоточено наибольшее количество вооружения по сравнению со всеми предшествующими сражениями на советско-германском фронте. Но на Курской дуге было сосредоточено еще больше. Об этом свидетельствуют цифры, опубликованные уже в послевоенные годы В самый разгар сражения за Сталинград мы имели там около четырнадцати тысяч орудий, немцы — немногим более десяти тысяч стволов артиллерии, шестьсот семьдесят пять танков и самоходок. На Курской дуге у нас было свыше девятнадцати тысяч орудий и минометов, а танков и самоходок — без малого три с половиной тысячи. Это более чем вдвое по сравнению со Сталинградом! Немцы на фронте дуги имели артиллерии примерно столько, сколько под Сталинградом, а вот танков и самоходок свыше двух тысяч — почти в три с половиной раза больше.

…В тот рассветный час, когда шли мы мимо почти что колесо к колесу стоящих батарей, вытянувших в грозной молчаливости стволы на запад, шли мимо затаившихся на исходных позициях танков и самоходных установок, видели в придорожных низинах еще полускрытые утренней дымкой зачехленные «катюши» или штабеля ящиков со снарядами, для маскировки забросанные ветками, — и глаз не мог найти ни конца ни края этой технике войны, заполонившей все окрест, нас все больше охватывало чувство гордости за то, что Родина обеспечила фронт таким мощным вооружением. Как много труда для этого положили наши люди в дальнем тылу на сибирских и уральских заводах! Из писем родных мы знали, а кое-кто, побывав в тыловых госпиталях, и своими глазами видел, как нелегко живется сейчас там: работа на голодном пайке, без отпусков, а часто и без выходных, работа с предельной, изнуряющей тело отдачей сил и сверх всяких сил…

Честно говоря, никто из нас, даже самые бывалые фронтовики, не предполагал, что мы увидим такую мощь нашего оружия, в самом прямом смысле необозримую, какая открылась тогда нашим глазам. Может быть, именно в то утро утвердилась в нас уверенность, что наша армия здесь, на Курской дуге, не только справится с врагом, еще, наверное, помышляющим отбросить нас, но и нанесет ему удар, который заставит его попятиться.

Еще не совсем рассвело, когда колонна остановилась. По рядам прошелестела команда:

— Соблюдать тишину! Не курить!