Избранное в двух томах. Том II

Безмолвно уходили рота за ротой на отведенные нам позиции. Осторожно, держа карабины и автоматы на весу, чтобы ненароком не брякнуть, спускались бойцы в траншею — глубокую, полного профиля, издавна обжитую, с брустверами, выложенными прижившимся уже дерном, с аккуратными нишами для боеприпасов, с землянками. А позади траншеи тихо строились покинувшие ее бойцы части, которую сейчас сменял наш полк. Вместе с другими штабными и я спустился в ход сообщения, ведущий к нашему новому полковому КП. Нас вел Карзов, уже побывавший там. От него мы узнали, что акт о передаче участка обороны уже подписан Ефремовым и командиром сменяемой части, что немец здесь и не пытался наступать, вел себя все дни боев тихо, но несколькими километрами левее с первого дня своего наступления атаковал яростно и в конце концов сумел прорвать нашу оборону и продвинуться, однако был отброшен. Карзов сообщил также, что принадлежащий к другой дивизии полк, который мы сменили, не совсем покинул этот участок обороны, а только несколько подвинулся. Боевые порядки нашего полка будут плотнее, чем были у тех, кого мы сменили, значит, мы тут не надолго: уплотняем боевые порядки — жди приказа о наступлении.

Вот и пришли!

…В затылок один другому пробираемся по траншее, продолжая путь туда, где будет находиться командный пункт полка. По всей траншее, уже заняв указанные им места, переговариваясь вполголоса, деловито устраиваются солдаты: снимают вещмешки, устанавливают на брустверах ручные пулеметы, ставят к стенкам траншеи оружие, убирают в ниши котелки и гранаты. Кое-где у брустверов уже стоят наблюдатели. Я спросил одного из них:

— Видно что-нибудь у немцев?

— Пока ничего, — ответил солдат. — Да и что увидишь? Вот рассветет…

Я выглянул из траншеи. Впереди, подернутое утренней дымкой, лежало просторное, ровное поле, поросшее бурьяном. Где-то там, на противоположном краю поля — враг. На его стороне небо еще серое, сумеречное. Я оглянулся. Позади, на нашей стороне, на востоке, небосвод посветлел уже заметно. Скоро взойдет солнце.

Глава 4 ПРИШЕЛ И НАШ ЧЕРЕД

Нетронутые котелки. — Первые пленные. — В отбитом окопе. — Допрос под артобстрелом. — Противник контратакует. — Почта из Германии. — Когда затих бой. — «Дойче зольдатен унд официрен!» — Зеленый огонек.

С каждой минутой все светлее. Но солнце еще не показалось — серый предрассветный час. Иду по глубокой, «полного профиля» траншее, заполненной солдатами, пробираясь мимо них: нас, офицеров штаба, разослали в подразделения проверить готовность к бою. На мою долю выпала рота автоматчиков — полковой резерв. Она занимает позиции в этой же передней траншее, но где-то дальше, на левом фланге. Полк уже получил задачу — предстоит прорвать вражескую оборону и далее наступать в направлении села Тросна, через которое проходит шоссе от Курска на Орел. Если возьмем Тросну, то оседлаем это шоссе — важную для хода боев магистраль — ось наступления. Приказ о наступлении уже составлен.

Все батальоны и батареи, отдельные подразделения получили свои задачи в наступлении, теперь остается ждать только сигнала о начале его. Час и минута начала еще неизвестны. Но все уверены — команда будет дана вот-вот. Поэтому все — в состоянии сдержанно-сосредоточенного напряжения, как перед серьезнейшим экзаменом. Но как-то не хочется думать, что скоро грянет бой, из которого не каждый из нас выйдет живым и невредимым. Какая-то отрешенность наполняет душу. Примерно то состояние, которое я уже испытывал в блокаду, в Ленинграде — во время бомбежек или артобстрела: ничего уже не изменить, остается только одно — продолжать исполнять свои обязанности.

…В траншее, по которой прохожу, тишина. Если разговаривают, то полушепотом, немногословно, если движутся, то неторопливо. Раздают завтрак где-то позади окопов, в лощинке, остановилась кухня. Пахнет пшенной кашей и разваренным мясом, но аппетита это не возбуждает. Солдаты, отсутствием аппетита обычно не страдающие, безучастно берут котелки, пышущие вкусным паром, лениво ковыряют в них ложками или попросту отставляют в сторону, в окопные ниши или на берму — узкую полоску дернины перед бруствером, не засыпанную землей при его сооружении. Не идет еда в такую минуту.

Согласно приказу пехота пойдет вперед после артподготовки. Но пока что артиллерия молчит. Когда она грянет? Может быть, через минуту, может быть, через часы, а то и через несколько дней: война полна неожиданного и неопределенного. Но как бы то ни было, мне надо вернуться на командный пункт пока тихо, чтобы без суеты доложить Берестову, что его поручение выполнил.

Увы, события опережают мои намерения.