Избранное в двух томах. Том II

Не только своим оружием воевали под Тросной мои однополчане, а и добытым у врага. Орденом Красной Звезды награжден ездовой роты стодвадцатимиллиметровых минометов Ахмедов, пожилой солдат. Случилось так, что немцы, отступая, бросили стоявшую на позиции батарею крупнокалиберных минометов с большим запасом мин батарея оказалась на ничейной полосе. А нашим минометчикам в разгар боя не хватало мин, трудно было подняться. Тогда Ахмедов на своей пароконной повозочке, хотя по нему и стреляли, совершил несколько ездок к брошенной батарее. Под обстрелом он грузил не одни мины: подходили они только к немецким минометам, поэтому Ахмедов укладывал на повозку и минометы. Три вывезенных им миномета минометчики установили на своих огневых позициях и слали на голову врагу его же мины. А мин Ахмедов вывез девятьсот!

По части использования вражеского оружия — неожиданно для всех, да, наверное, и для самого себя — проявил себя мастаком в этот день наш Карзов. В самый разгар боя Берестов, находившийся в этот момент на наблюдательном пункте командира полка вместе с Ефремовым, послал Карзова в батальон — уточнить боевую задачу. Возвращаясь, Карзов увидел на склоне высотки, на которой расположен НП, брошенную немцами при отходе зенитную пушку, приспособленную для стрельбы по наземным целям, — так применяли зенитную артиллерию тогда не только мы, но и немцы. Карзов заинтересовался: а нельзя ли из этой пушки стрелять? Ведь возле — ящики со снарядами, и пушка, кажется, исправна. Нет, оказалось, недостает прицела. Наверное, убегая, немецкие зенитчики сняли прицел, чтобы мы не могли пушку использовать. «А что, если наводить без прицела через ствол?» — подумалось Карзову.

Хотя из пушек Карзов не стрелял никогда, тем не менее он решил проверить пригодность орудия. Повертел рукоятки горизонтальной и вертикальной наводки, открыл и закрыл затвор — все действует. Вот только стрелять пока не по чему: видимой цели близко нет. А жаль… Такая пушка простаивает!

Но цели появились вскоре после того, как Карзов вернулся на НП и доложил о выполнении задания: показались немецкие танки. Больше всего, как и прежде, на правом фланге полка, и артиллерия сосредоточила огонь по этим танкам. Но вдруг из лощинки, что тянулась впереди, вынырнуло несколько танков. Они шли в направлении стыка между батальонами, нацеливаясь прямо на полковой НП. Немецкие танкисты словно знали, что здесь на их пути не стоит ни одного нашего противотанкового орудия.

«Пушка без мушки!» — вспомнил Карзов и во всю мочь припустился вниз по склону высотки к своей находке. Добежав до пушки, глянул в сторону приближающихся танков, прикинул: «Еще с километр, успею!» — быстро открыл затвор, схватился за рукоятки наводки. Вот один из танков показался в круге открытого ствола. Идет прямо. Не терять ни секунды! Снаряд заложить, закрыть затвор, нажать спуск… Выстрел! Ага! Дымом разрыва танк на миг закрыло. Значит — прицел правильный! Еще снаряд! Выстрел! Еще снаряд!..

Карзов сделал четвертый выстрел и услышал, как где-то близко громыхнул разрыв, над головой с пронзительным свистом пронеслись осколки. «Бьют по мне!» — понял он. Ему стало страшно. Но пушки своей не оставил. Снова и снова наводил через ствол и стрелял, стрелял! И радовался, что его снаряды рвутся перед вражескими машинами. Разрывы перед танками стали, кажется, более частыми. Только ли мои снаряды? Или какие-то наши пушки перенесли огонь туда же? Карзову трудно было это определить, он был занят только одним — наводить через ствол, вкладывать снаряд, нажимать спуск. Еще несколько разрывов поблизости. Но Карзову везло — его не задел ни один осколок. Сквозь дым разрывов впереди он увидел — танки поворачиваются, уходят. Вот они скрылись в той же лощине, откуда вышли. Но две машины замерли неподвижно.

«Кто их подбил? — пытался угадать Карзов. — Я или артиллеристы, что перенесли огонь на них? В конце концов, важно не это. Важно, что танки не прошли».

Только теперь почувствовал, что его бьет мелкая дрожь, хотя он весь разгорячен, гимнастерку хоть выжимай. Он смахнул пот со лба, глянул под ноги. Там навалом лежали гильзы выстреленных им снарядов, источая кисловатый запах сгоревшей взрывчатки. Он удивился: «Как много! Сколько же?» Пересчитал. Шестьдесят одна гильза!

Пройдет немного времени, и Карзов привинтит к своей гимнастерке рядом с Красной Звездой второй орден — Отечественной войны второй степени за отражение танковой атаки. И мы, его сотоварищи, от всей души, горячо поздравим его.

Противник еще цеплялся за Тросну. Автоматными очередями, гранатами приходилось выкуривать гитлеровцев из каждого двора, который они пытались превратить в огневую позицию. Падали сраженные фашистской пулей наши солдаты в горячую пыль уличной дороги, в лебеду и чертополох задичавших огородов, но товарищи их продолжали неуклонно продвигаться все дальше по Тросне.