Избранное в двух томах. Том первый

— Я побуду немного здесь, — почти шепотом проговорила Раушан.

Внезапно Ержан резко повернул голову. Он услышал знакомый гул. Из-за развалин дома, с пригорка, медленно сползали два танка. Потом появился еще один, еще и еще. Прижавшись к стенке окопа, Раушан смотрела на них.

— Уходи отсюда, Раушан, — настойчиво просил Ержан. — До станции беги пригнувшись. Дальше спуск, там можно бежать во весь рост. — Он говорил скороговоркой: — Поторапливайся, Раушан, до свиданья! — и вдруг, обхватив ее за плечи, крепко поцеловал в губы.

— Нет, Ержан, — пробормотала она, задохнувшись. — Я никуда не уйду от тебя. Твоя судьба — моя судьба.

— Готовьтесь к бою! — крикнул Ержан солдатам и сосчитал наступающие танки. На двадцать солдат — двадцать танков. По одному на брата.

Кусков, находившийся в это время в отделении Добрушина, знал, что немцы повторят атаку, но он не ожидал, что на такой маленький участок они бросят двадцать танков.

Четкой командой Ержана, приказавшего подпустить танки поближе, он остался доволен. Добрушин тоже держался молодцом. С некоторых пор этот человек очень переменился к лучшему.

Раушан, положив винтовку на бруствер окопа, глядела вперед. Ею овладело противоречивое чувство надежды и безысходности, отваги и скрытой боязни. Люди в траншее притихли. Установилась угрюмая тишина.

Раушан поняла: эти люди бесповоротно решили умереть, но не отступать.

Танки приближались. Шедший посредине выполз вперед и, не доходя метров пятидесяти до окопа, остановился. Приоткрылся люк, и фашист, выглянув из него, громко крикнул:

— Рус, здавайс!

В этот момент из средней части окопа кто-то, карабкаясь, вылез на четвереньках и, втянув в плечи шею, согнувшись, побежал, подняв руки с растопыренными пальцами. На бегу он раза два оглянулся назад. Раушан вздрогнула, узнав его. Это был Уали. Не успел беглец пробежать двадцати метров, раздался нестройный залп. Уали на какой-то миг выпрямился и рухнул на землю. Его тело, скрючившись в комок, судорожно трепыхалось, и он долго не мог умереть. Раушан содрогнулась. Судорожно бившееся мерзкое несчастное тело внушало ей страшную брезгливость Будто ее всю обволокло гадкой слизью. В это время из окопа ударила пулеметная очередь. Немец проворно захлопнул люк. Танк, натужно рыча, рванулся с места. Не успел Ержан опомниться, как машина оказалась над ним. За воротник посыпалась земля. Сверлящий лязг разодрал уши. На какой-то миг показалось, что вся вселенная обрушилась на него. Стало темно, а потом сразу светло. Ержан перевернулся на спину и увидел ярко-синее небо. Танк тяжело перевалил через траншею.

Ослабевший Ержан рванулся вслед за танком, держа на весу гранату.

— Постой! — Кусков схватил его за шиворот шинели. — Далеко не уйдет, там ведь минное поле.

Танк прошел метров шестьдесят и подорвался В эту минуту все танки, как по команде, открыли огонь. Один из них, с распоротым железным брюхом закружился на месте и, дернувшись в последний раз, застыл. Второй бросился наутек, неся на себе снопы пламени. Но остальные, словно разъяренные быки, взрывали гусеницами землю и кромсали окопы. Многие гранаты и бутылки, не достигая танков, падали на землю. Земля горела. Ручные гранаты, ударяясь о железо, разбивались, как яйца.

Один из танков надвигался на Кожека. Его привалило землей. Высвободив голову, он поднялся, и пока искал в выемке бутылку с горючей смесью, танк перевалил траншею. Кожек, не выпуская из рук бутылку, стал дожидаться его возвращения.

В сегодняшнем бою Кожек вел себя хладнокровно. Былой страх, смущавший его душу, исчез. Раньше сражение казалось ему преисподней. Он не мог прямо смотреть в лицо наступающему противнику, стрелял наугад и содрогался в урагане огня. Теперь он убедился, что может сопротивляться. К нему пришла уверенность. Хладнокровно он рассчитывал, по какому месту ударить танк бутылкой. Когда танк оказался над ним, Кожек уже не распластался на дне траншеи, а встал на четвереньки. Как только танк перешел окоп, Кожек быстро выпрямился и одну за другой кинул две бутылки. Над черной броней взметнулось багрово-желтое пламя.

Бондаренко — едва танки приблизились — открыл огонь. Но толстую лобовую броню пули ПТР не пробивали. Хладнокровный украинец надеялся, что, возвращаясь, танк подставит бок, и быстро перезарядил ружье.

И вот танк снова оказался над ним. Он еле успел нагнуться, ружье раздавила гусеница. Бондаренко поднял голову и увидел Зеленина, по грудь высунувшегося из окопа и метнувшего гранату. В тот же миг Зеленин, обливаясь кровью, свалился в окоп. Не успел Бондаренко подбежать к нему, как над ним, закрыв небо, появился новый танк. Обнимая ноги Зеленина, Бондаренко упал ничком. Когда прошел танк, он приподнял голову Зеленина. В глазах раненого сержанта угасал свет жизни. Сержант прошептал:

— Уничтожь гада.

В это время Даурен и Добрушин увидели, что танк, только что прошедший над ними, остался невредим и поблескивал зловещей свастикой.

— Ушел, дьявол! — осатанело закричал Даурен, вскочил, но, споткнувшись, упал.

— Черт неуклюжий! — выругался Добрушин.