Избранные детективные романы. Книги 1-11

Он переговорил с Варни и Джонсоном. За ужином у него дома. Присутствовали только он, Коллин и двое коллег-агентов. Парень прятался в тайнике, видел президента и миссис Салливан. Потом вышел, вырубил президента, убил леди и смылся несмотря на все усилия Бертона и Коллина. Эта история не вполне совпадала с последовательностью событий той ночи, но оба парня безоговорочно приняли такую версию случившегося, изложенную Бертоном. Оба выразили гнев и негодование: кто-то посмел поднять руку на человека, которого они призваны защищать. Взломщик заслуживал того, что его ожидало. Они никому не скажут, что там присутствовал президент.

Когда они ушли, Бертон сидел во дворе дома и пил пиво. Если бы они только знали… Беда была в том, что он знал. Будучи честным человеком всю свою жизнь, Бертон с отвращением воспринимал свою новую роль лжеца.

Бертон допил вторую чашку кофе и взглянул на часы. Он налил себе еще чашку и оглядел штаб секретной службы Белого дома.

Бертон всегда хотел быть членом элитного подразделения безопасности, защищающего самого главного человека на планете: на этой работе от агента требовались находчивость, хорошая физическая подготовка и сообразительность, а также тесное взаимодействие с другими агентами. Сознание того, что в любую секунду он должен быть готов пожертвовать жизнью ради другого человека, ради общего блага, совершить благороднейший поступок в мире, в котором постепенно исчезают следы всякого благородства, позволяло Биллу Бертону просыпаться с улыбкой каждое утро и крепко засыпать ночью. Теперь это сознание пропало. Он всего лишь выполнил свою работу, но это сознание пропало. Он покачал головой и жадно затянулся сигаретой.

Они сидели на бочке с порохом. Чем больше Глория Рассел объясняла ему это, тем более невозможным казался ему благоприятный исход.

Попытки найти машину потерпели полную неудачу. Крайне осторожные поиски привели их на стоянку машин, задержанных полицией округа Колумбия. Идти дальше было слишком опасно. Рассел совершила ошибку. Ну и черт с ней. Она сказала, что у нее все под контролем. Самодовольная стерва.

Он аккуратно сложил газету и отложил ее в сторону: пусть почитает его сменщик.

Провались она к чертям, эта Рассел. Чем больше Бертон думал об этом, тем больше злился. Но отступать было поздно. Он коснулся левого борта своего пиджака. Его пушка 357-го калибра, залитая цементом, покоилась на дне реки Северн в самом отдаленном месте, какого они смогли достичь. Для других это было, возможно, излишней предосторожностью, но для Бертона никакая предосторожность не являлась излишней. У полицейских была одна совершенно бесполезная пуля, а вторую они никогда не найдут. Даже если бы они ее и нашли, это не имело бы никакого отношения к его новому пистолету. Бертон был уверен, что баллистики из местного полицейского управления не доберутся до него.

Бертон склонил голову, вспоминая события той ночи. Президент Соединенных Штатов — бабник, который так обошелся со своей подружкой, что она пыталась его убить, и им, агентам секретной службы, пришлось пристрелить ее.

И теперь они должны все это покрывать. Думая об этом, Бертон морщился всякий раз, когда смотрел в зеркало. Покрывать. Они солгали. Смолчав, они солгали. Но разве он не лгал все это время? Когда покрывал все эти ночные свидания. Когда каждое утро здоровался с Первой леди. Когда играл на лужайке за домом с их двумя детьми. И не говорил им, что их отец и ее муж далеко не такой добрый и милый, как они, вероятно, думали. Как думала вся страна.

Секретная служба. Бертон скривился. Подходящее название, но совсем в другом смысле. Чтобы скрывать всю ту дрянь, которой он насмотрелся за эти годы. И он находил ей оправдание. Как и любой другой агент. В частных беседах они шутили по этому поводу или выражали негодование, но не более того. Эта особая привычка, помимо воли, приобреталась ими в процессе работы. Власть сводит людей с ума, они начинают ощущать свою вседозволенность. А когда случались неприятности, именно рабочие лошадки из секретной службы должны были все расхлебывать.

Несколько раз Бертон поднимал телефонную трубку, чтобы позвонить директору секретной службы. Рассказать ему, как все было на самом деле, очистить совесть. Но каждый раз клал трубку обратно, будучи не в состоянии произнести слова, которые положат конец его карьере и, в конечном счете, его жизни. С каждым новым днем его надежды на то, что все обойдется, росли, хотя здравый смысл подсказывал ему, что это вряд ли случится. Теперь поздно говорить правду, чувствовал он. Звонок через день-два еще можно объяснить, но теперь — нет.

Он задумался о полицейском расследовании смерти Кристины Салливан. Бертон с большим интересом прочитал о результатах вскрытия, переданных в прессу местной полицией по просьбе президента, который был очень, очень потрясен этой трагедией. Провались он тоже ко всем чертям…