Избранные дни

Каждый мой атом принадлежит и вам тоже. Не совсем так, но почти точно. Ребенок, который цитирует Уитмена? Кэт, вероятно, единственная в отделе могла об этом догадаться; безусловно, только она одна во всей конторе читала Винникота[19] и Клейна,[20] Уитмена и Достоевского. Но что от того проку?

Вы разговаривали с моим братом? Господи, блин, боже мой! Один мальчишка взрывает себя, а его младший брат звонит и наводит о нем справки. Такая вырисовывается картина — и все лучше, чем ничего. На пропавшего ребенка и его младшего брата — допустим, это так, но кто знает? — было бы гораздо легче выйти. А может, они из семьи сектантов? Но это скорее из сельской жизни — фанатики, ожидающие скорого пришествия мессии, которые растят детей в глухих лесах, учат ненавидеть погрязший во грехе мир и льстят себе тем, что делают Божье дело. Подобные с поехавшими крышами семьи благочестивых убийц скорее встретишь где-нибудь в Айдахо или Монтане. Но и пять районов Нью-Йорка многого в этом смысле стоят. Разве в Бруклине недавно не арестовали мужика, который в двухкомнатной квартире держал взрослого тигра и аллигатора? Безумцев везде хватает.

Когда наконец снова появился Пит, она его чуть было не расцеловала.

— Что нового? — спросила она.

— Телефон-автомат на углу Сент-Николас и Сто семьдесят шестой. Больше ничего. Мальчишку не застали, свидетелей пока не нашли.

— Фигово.

— С тобой все нормально?

— Ага.

— Скоро опять подойду.

— Спасибо.

Кэт осталась в одиночестве. Она была привязана к своему отсеку, где без всякой надежды дожидалась повторного звонка. Мамочка ждет. Позвони ей. Она не оставит тебя в беде.

Утро заканчивалось. Кэт приводила в порядок бумаги, разбиралась с электронной почтой. Когда, без четверти двенадцать, кто-то попросил к телефону Кэт Мартин, ее короткие волосы встали дыбом, но это была всего лишь Грета, единственная женщина из числа ее постоянных клиентов. Она звонила сообщить, что взрыв был устроен неприкаянным духом девушки-рабыни, убитой на этом самом месте в 1803 году, и что единственный способ умиротворить его — немедленно совершить таинство соборования. Грета жила на Очард-стрит, пятьдесят лет проработала швеей, имела восьмерых внуков и была, наверное, очень хорошим человеком.

Нам всем хочется одного и того же. Кэт словно и теперь слышала его тоненький настороженный голос, звучавший до странности учтиво. Была в нем — как бы это получше сказать — какая-то невинность. Если оставить в стороне то, о чем шла речь, он разговаривал как обычный воспитанный ребенок. Но это, возможно, из-за наркотиков. Или результат раздвоения личности.

Пит время от времени подходил, за что ему огромное спасибо, и говорил, что пока нет ничего нового, а в половине первого принес Кэт пиццу из «Двух башмаков».

— Сегодня, похоже, тот самый день, когда можно послать диету ко всем чертям, — сказал он.

Пеперони и грибы. Он знал, что ей понравится. Она протянула ему кусок, он взял.

— Как ты думаешь, насколько все это серьезно? — спросил он.

— Не знаю. А тебе что чутье подсказывает?

— По-моему, не надо делать из мухи слона.

Кэт сложила кусок пиццы вдоль и жадно от него откусила. Разве есть на свете что-нибудь еще столь же вкусное и столь же сытное, как кусок пиццы с пеперони и грибами?

Она сказала:

— То есть все ограничивается этими двумя мальчишками.

— Ага. Вспомни братьев Менендес.[21]

— Больным на всю голову четырнадцатилетним парнем, который уже покинул этот мир, и его впечатлительным младшим братом.

— Подражателей у нас еще не бывало. Этот — первый.

Она кивнула. После 11 сентября их всех озадачивало, насколько мало подражателей появилось у террористов. Нет, не из членов Аль-Каиды — этими занимались другие отделы. Кэт с Питом и остальные в отделе профилактики удивлялись, почему это событие не вдохновило простых американских граждан. Ведь какой подарок сделали террористы всем душевнобольным со склонностью к насилию. Теперь достаточно взорвать мусорный бак или крикнуть где-нибудь в театре: «Пожар!» — и это обойдется Нью-Йорку в миллиард долларов недополученной прибыли от туризма.

Она сказала:

— От кого же он получает указания?

— От высших сил. Сама знаешь.

Она знала. В девяти случаях из десяти те, кто исполнял свои угрозы, кому-то или чему-то повиновались. Все они служили благому делу.

— Первый из них говорил, что людей надо остановить.

— Сказать, что я думаю? По-моему, Дик Харт занимался сексом с ними обоими.

— Сообщений о пропавших детях из окрестностей Грейт-Нек вроде не поступало, — сказала она.

— У него была тачка. А детей везде полно.

— Не очень-то видится, как Дик Харт колесит по округе и снимает маленьких мальчиков.

— Такое случается сплошь и рядом.

— Знаю. Я говорю всего лишь о своем ощущении.

— Хорошо, — сказал Пит. — Дик — богобоязненный семьянин, он ни разу не дотронулся ни до кого, кроме своих двух жен. Почему тогда парень его взорвал?