"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10 (СИ)

– Эта семья проклята, – сказал я, чтобы отвести от нее подозрения. – Мессалину приговорили и предали смерти, Британника убила эпилепсия, и вот теперь Октавия приняла смерть от рук наемных убийц.

Об отравленном моей матерью Клавдии я упоминать не стал.

– Да, все это очень печально, – коротко и довольно прохладно констатировал Тигеллин.

Фений, выражая свое с ним согласие, скорбно покачал головой.

* * *

Мы не делали официальных заявлений о смерти Октавии, но информация по капле просачивались из дворца, и к тому моменту, когда все об этом узнали, новость утратила актуальность. Никаких сборищ или шествий не последовало; складывалось впечатление, будто Октавию оплакали еще в тот день, когда она покинула дворец, а время шло, и ее образ уже почти не возникал в переменчивом сознании потенциальных протестующих. Я единственный скорбел по Октавии, ведь я близко ее знал и одновременно был тем, кто по стечению неподвластных нашей с ней воле обстоятельств лишил ее шансов пусть недолго, но побыть счастливой. А жизнь ее действительно была короткой – маленькое временное окошко открылось и почти сразу захлопнулось.

Когда по прошествии времени о кончине Октавии объявили, официальная версия ее смерти звучала так: она совершила самоубийство, после того как раскрыли ее заговор, целью которого был брак с изменником и мое низвержение. Прирученный мной сенат издал указ о национальном благодарении – все должны были возрадоваться, ведь заговор против меня не удался и я, хвала богам, был спасен. Ничего нового, так же они отреагировали на «заговор» моей матери.

Сенат… этот орган власти стоило бы переименовать. «Послушный раб и преданный слуга» – такое название ему больше соответствовало.

* * *

Когда жара – природная и политическая – спала, ко мне в Риме присоединилась Поппея, и было объявлено о нашем браке. В этот раз ей оказали теплый прием, и, когда я нарек ее Августой, сенат встретил нас аплодисментами. Антонии сенат присвоил титул Августы только после ее смерти. Мать удостоилась его лишь благодаря своей родословной и браку с Клавдием. Поппея не пользовалась такими преимуществами, но теперь все было не так, как в те времена, когда со мной была Акте, – теперь я мог навязать свою волю любому, кто вздумал бы выступить против ее возвеличивания или заявил, что она недостойна.

Когда же стало известно о беременности Поппеи, нас захлестнули волны всеобщего одобрения. В императорской семье уже двадцать лет не рождались дети, последним был Британник. И народу известие пошло на пользу – жить в предвкушении чего-то хорошего всегда лучше, чем без конца обсуждать прошлое.

Поппея легко освоилась во дворце, но категорически отказалась занять покои Октавии.

– Я не стану там жить, – сказала она. – В этих комнатах притаилась злая сущность, она зациклилась на мне и жаждет мести.

– Тебя пугают фурии, но она – не фурия. Поверь, у нее всегда был добрый нрав.

Правда, добрый нрав не помешал ей участвовать в заговоре против меня.

– В жизни – да, но, переместившись в мир мертвых, люди меняются, – возразила Поппея.

– Согласен, они превращаются в ничто.

– А как же призраки?

– Призраки – не люди, они нечто другое. Не знаю… останки личности?

– Я надеюсь, что вернусь как призрак. Это лучше, чем исчезнуть вовсе.

– По мне, так лучше вечно гореть в огне, чем стать призраком.

– Почему мы говорим о таких вещах? – Поппея положила руки мне на плечи. – Это все в очень далеком будущем. Однако… я не хочу умирать сморщенной старухой.

– Ну хватит, надо думать о нашем ребенке, он появится на свет с наступлением нового года. Это хороший знак. Начало нашей новой жизни.

* * *

И спустя всего несколько недель после этого разговора Помпеи пострадали от сильного землетрясения. Его было не сравнить с толчками, которые мы почувствовали, когда были там в последний раз. Землетрясение привело к масштабным разрушениям со множеством смертей. В Риме мы узнали об этом, когда огромная приливная волна захлестнула и потопила две сотни груженных зерном кораблей, которые стояли на якоре в гавани Остии. Потом пришли новости о том, что стало с городом. Все общественные здания пострадали (включая храм Юпитера, который был копией римского), некоторые превратились в руины. Водопровод и акведуки разрушились, и город остался без воды. По улицам бродили совершенно растерянные обездоленные люди. Донесения рвали сердце и были похожи на горестные вопли. Я спешным порядком послал в Помпеи агентов с фондами и припасами для спасения людей и восстановления города.

На вилле Поппеи кое-где обрушились стены, а над несколькими комнатами возле ванн – и потолок. Некоторые ее родственники получили незначительные травмы, а восстановление дома требовало больших вложений, но погода стояла еще теплая, так что у нас было время провести основные работы до наступления зимы.

* * *