Избранные (ЛП)

Мы начали просматривать все образцы, начиная от тканей, платьев, видов цветов и заканчивая подготовкой всего остального. На все у нас ушло минут тридцать. Мама на самом деле, казалось, была в восторге от некоторых решений, которые она принимала. Например, ей очень понравились сырные стейки мини-филли в качестве закуски к коктейлям. Мы настояли на том, чтобы на торжестве присутствовало что-то и из нашей культуры тоже, Беннет очень поддержал эту идею.

— Как на счет списка приглашенных? — мама подняла на меня взгляд, пока я просматривала в телефоне примеры тиар, которые прислал мне на почту ювелир, работающий с королевской семьей.

— На счет чего? — я была отвлечена, поэтому не заметила и не услышала намека в ее вопросе.

— Они дали тебе приглашение, где написано «плюс один»?

Вот теперь я отложила телефон.

— Почему бы они приписали мне плюс один? Я буду бегать там как сумасшедшая, чтобы ты оставалась спокойной и счастливой.

Мама нахмурилась.

— Но это тоже твой день, на котором ты должна веселиться и которым должна наслаждаться. И если тебе действительно нужно будет заниматься всеми этими вещами, то день выйдет не очень хорошим. К тому же, кажется, у тебя появился… друг, с которым бы ты хотела отметить этот день.

В ее выражении лица так и читалась эта притворная скромность, но я видела ту хитрость, что спряталась за ней. Поэтому на меня накатило дурное предчувствие. Мне совершенно не нравилось куда она вела.

— Эм, едва ли можно сказать, что у меня здесь есть друзья.

— Но во время регаты мне так не показалось, — мама сделала глоток чая, а у самой глаза светились от любопытства.

Я закатила глаза и уставилась на свой чай. Кто-то из обслуживающего персонала принес его сюда. Это одна из вещей, которая делается здесь каждый день после обеда, вне зависимости от того просят их об этом или нет. На самом деле, я начинала привыкать в этому. И испитие чая в обед оказывало на меня успокаивающий эффект.

Только не сегодня.

— Мы с Ашером не друзья. Мам, я просто… знакома с ним, потому что мы в одном классе.

Она издала звук, намекающий, что эти слова не убедили ее.

— Ну, мальчик не выглядел так, будто он «просто из твоего класса». Ты ему интересна, дорогая. И он милый, действительно милый. И это делает из меня даму, которая любит пареньков помоложе, но я говорю это в самом обычном и не странном смысле слова, которое только может быть. Возможно, наступило время, чтобы ты позволила себе немного повеселиться. И я также сейчас выгляжу как самый худший родитель на планете, предлагая это, но, знаешь, ты так ответственно подходишь к своей жизни… Многие сорокалетние женщины так не делают. Тебе нужно немного сумасшествия.

— Кто бы мог подумать, что это будет нормальным разговором матери и дочери, который состоится между нами?

Но ее слова затронули частичку моей души, которая была совершенно неизученной и в принципе казалась другим измерением для меня. В тысячный раз, с тех пор как я переехала сюда и пошла в школу Уинстон, я спросила себя почему я до сих пор не рискнула выбраться из своего маленького безопасного шара разумности?

Мама наклонилась и взяла меня за руку.

— А мы и не нормальные люди. Посмотри на нас.

Она указала на зал торжеств, в котором мы сидели. В том, который располагался прямо в центре Кенсингтонского дворца. Ну знаете, в котором мы живем.

— Возможно ты права… но я не согласна на счет «плюс один».

— Но ты раздумываешь над этим! — нараспев произнесла мама.

Она была права. Я раздумывала над этим.

Находить чье-то слабое место или эксплуатировать их самые потаенные нужды, все это стало своего рода искусством для меня.

Я исключительно хорош в «чтении» людей. Я могу понять их мотивации и характер в течение пяти минут после знакомства. Это что-то вроде дара и проклятия одновременно. Я сразу же могу сказать какой человек мне понравится, или кого я, по крайней мере, буду уважать, а какой будет меня чертовски выводить из себя до тех пор, пока я не буду подальше от него.

Одна из вещей, которая совершенно сводит меня с ума это то, что я не могу «прочесть» Нору Рэндольф. Моей первой ошибкой было принять ее за типичного избалованного ребенка, которому внезапно достались слава и удача. Я понял, что ей было плевать на деньги. В школе, во время поездки в Париж, в любое другое время, когда я видел ее, она ни разу не заговорила о дорогой обуви, украшениях или каких-нибудь дальних путешествиях. Норе только хотелось посмотреть на Эйфелеву башню или на регату, или вообще просто учиться.

Вторая ошибка, которую я совершил — это позволил ей убедить себя в том, что она такая заурядная. Потому что, может быть я и хороший лжец, но она так же прилично владела этим умением. Она маскировала свой настоящий характер, скрывала свой интеллект и свое мнение. Ее злость всегда была очень завуалированной, а любые упоминания о ее прежней жизни, будто не существовали.

Я вел себя слишком высокомерно в попытке поскорее уничтожить ее отчима, но мне нужно было получить о ней больше информации.