Избранные Луной (СИ)

Помню, как испугался, когда эта маленькая глупышка решила убежать той ночью, как зверь внутри забился в тревоге, и мы кинулись за ней.

Не знаю, в чем заключался ее план, но она стояла возле высокого забора, и, опустив голову в плечи, виновато отводила от меня глаза. Ни говоря ни слова, я взял ее на руки и отвел в дом. Легкая, словно пушинка, девочка не сопротивлялась, только смущенно шептала: «Прости».

Моим обучением в то время занимался дядя – мамин брат, к которому я был сильно привязан. Вначале меня всегда тренировал отец, но с каждым годом его все больше поглощали дела стаи, и у оборотня не всегда оставалось время на собственных детей.

Порой мне его не хватало, но я чуть ли не с самого рождения осознавал, что не имею права быть слабым. Никогда. И ни перед кем.

Мы с моим волком боготворили и уважали Питера Стефенсона, уже тогда понимая, какая ответственность лежит на плечах альфы.

А дядя Эрнандо успешно выполнял роль моего наставника и устраивал нам с Мэйсоном изматывающие тренировки каждый день. Он часто радовался успехам своих племянников громче их родного отца.

Папа всегда был скуп на проявление эмоций. Но, возможно, именно поэтому одно его доброе слово было ценнее многих восхищенных отзывов от любого другого из окружающих.

Всем было известно, что отец в четырнадцать лет сумел победить своего наставника, и я из кожи вон лез, чтобы стать таким же сильным, как он. Но как бы я не старался, дядя каждый раз одерживал надо мной вверх, оставаясь вторым самым могущественным самцом после альфы. Он шутливо трепал меня по голове и громко смеялся.

Только вот на следующий день после появления в нашем доме Дженни, внутренний волк нежданно преобразился. И я в свои двенадцать лет сумел поставить дядю на колени.

Это был момент триумфа, но отчего-то горького. Свернувшегося на языке вкусом сожаления. Я вряд ли забуду дядины глаза - наполненные недоверием и едва сквозившим в них гневом, и чем-то еще, что мне не удалось понять.

Мы оба опешили, и я тут же приказал своему довольному зверю убраться.

Гордость плескалась внутри, но то и дело сталкивалась с острой неловкостью. Я хмуро изучал песок под ногами, не зная куда деть глаза. Куда деть себя. И как вести себя с дядей.

А потом послышался радостный смех вышедшего понаблюдать за нашей схваткой отца. Он был дома и, видимо, следил за нами с самого начала.

— Мой сын все же одержал над тобой вверх, Эрнандо. И в таком юном возрасте. — увидев редкую улыбку на губах родителя и блеснувшую в его глазах гордость, я тут же забыл о всякой слабости и сомнениях. К тому же дядя успел подняться на ноги и в своей обычной манере потрепал меня по голове. Широко улыбнулся и протянул мне руку по правилам поединка, которую я тут же крепко сжал в ответ, но все же где-то под ребрами меня колыхнуло чувство, что я непроизвольно задел гордость близкого мне оборотня.

— Сын, сразимся? — с вызовом обратился ко мне альфа.

— Конечно, отец! — вытерев ладонью пот с взмокшего лба, я внутренне обратился к зверю.

— Ты вызываешь ребенка на схватку сразу после того как он почти выдохся после боя со мной? — презрительно фыркнул дядя.

— Однажды ему придется участвовать в настоящей схватке, Эрнандо. И никто не будет ждать, пока он отдохнет или придет в себя. — спокойно ответил отец, стягивая с себя темную рубашку. — Оуэн, я видел, что вы с дядей лишь частично призывали своих волков. Но сейчас я хочу, чтобы ты полностью вызвал зверя. — он небрежно отбросил свои вещи на зеленый газон, а в следующую секунду рядом с ним появился огромный волк, не уступающий мне по росту.

Зверь дяди, конечно, тоже был крупным, но не столь огромным.

Мой, измотанный предыдущей схваткой волк, появился следом и встал напротив своего противника - выглядел он жалко.

Альфа усмехнулся, видимо, читая мои мысли, и приготовился к атаке.

Мы не раз вступали в схватку с отцом, но почему-то именно тот день я помню отчетливо, словно это было вчера. Помню, как адреналин ударил в кровь, как нещадно палило солнце, как я вкладывал последние силы в продырявленную защиту, обливался потом и яростно стискивал зубы, а отец, казалось, пребывал на отдыхе, а не на схватке и играл со мной в кошки-мышки.

Он довольно быстро показал мне, кто среди нас вожак стаи, а кому еще долгое время придется упорно наращивать силы и навыки.

Мы гневно рычали с моим волком, позорно прижатые к земле лицом и мордой, как на папу накинулись двое, а вместе с ними на лужайке появились два волчонка и прыгнули на зверя отца.

— Мы спасем тебя, Оуэн! — кричал мой младший брат, которому недавно с его близняшкой исполнилось восемь лет.

— Братик, мы здесь! — воинственно поддерживала раскрасневшаяся Алекс.

Отец не обозлился и не рыкнул на своих младших детей, веля им убраться с поля. Напротив, он позволил им освободить своего старшего сына из его стальных лап, и даже дал нам немного времени перевести дыхание.

— Быстро уходите с площадки! — зло крикнул я на мелочь, оскорбленный их появлением.

— Мы никуда не уйдем. — понуро заявил брат.