Избранные новеллы

Причалив к берегу, он привязал лодку и отправился к железнодорожной станции, до которой было добрых полмили. По пути от всегда останавливался в одних и тех же местах - ставил на землю багаж и распрямлял спину. С каждым годом расстояния между этими остановками казались ему все длиннее, верно потому, что у него появилась одышка - ничего не поделаешь! Каждый раз его тянуло назад, с этим тоже ничего нельзя было поделать. Раньше это чувство исчезало, как только он приезжал в город. Теперь же оно не покидало его. И это причиняло ему беспокойство. По мере того как отдалялось лето, дом все отчетливее становился реальной действительностью. Мысль о том, что он что-то забыл, просто преследовала его.

Ведь дом существовал для него только летом, в другое время он не видел его. Что-то здесь было неладно. И в один прекрасный день он сел в поезд и поехал туда.

На маленькой станции он вошел в вагон, и поезд помчал его на юг вдоль проселочной дороги. Стояла осень, почти все листья с деревьев облетели, воздух был прозрачен, горизонт широк и просторен. Отвязывая лодку у причала, он заметил, что золотые блики на воде стали серебряными. И все же было еще тепло. Вопреки всем законам природы лето не уходило - это время года было созвучно чему-то в его душе. "Я возвращаюсь вновь в самого себя", - думал он, проезжая по фьорду в маленькой лодчонке. Что-то было неладно - не то с домом, не то с ним самим. Лето возвращало ему эти места, но каждый раз оно что-то неуловимо меняло.

Въехав в бухту, он увидел, что из трубы дома идет дым. Это его не удивило. Он причалил к берегу и пошел вверх по тропинке. Возле дома, на солнечной стороне, сидел человек. Увидев его, он поднялся с шезлонга и пошел ему навстречу. Человек был старый, худой и слегка сгорбленный. Мгновение они постояли, молча глядя друг на друга.

- Ну вот, - сказал старик с печальной улыбкой. - Вот все и кончилось. Вы, верно, что-нибудь сделаете с нами? Заявите в полицию?

- Вы здесь жили и в прошлом году?

- Каждый год. - Старик тяжело вздохнул.

Тут встала и подошла к ним женщина, худенькая и юркая, с тонким, красиво очерченным ртом. Чуть насмешливо улыбнувшись, она сказала:

- Ведь мы всегда аккуратно прибирали за собой. Ничего нельзя было заметить.

Он машинально улыбнулся в ответ:

- Только вот ковш висел на другой стороне. И потом, эти вилки...

- Вот видишь, Рикард, когда мы забыли четыре вилки в прошлом году, я говорила, что он их заметит.

- Голубой матрац... Я забыл его повесить на бревно под крышей.

- Я так и думала, что вы заметите. - Теперь она смотрела ему прямо в глаза. - Да жалко было матрац, ведь его мыши погрызли бы, вот я и решила повешу, была не была.

Потом, распивая кофе у солнечной стороны дома, они вспоминали о всяческих мелочах, о маленьких изменениях в хозяйстве, которые она каждый год вносила в его отсутствие. Он не раз замечал их, сначала это чуть-чуть тревожило его, потом он бросил об этом думать. Ему было как-то неловко сидеть в гостях за собственным столом. Это усиливало впечатление чего-то нереального, связанное с этим домом, заставлявшее его каждый раз делать лишний круг в бухте, чтобы убедиться, что дом в самом деле стоит на своем месте. И теперь наконец он убедился: дом жил за его спиной своей жизнью. Двое трогательных старичков были в этом смысле лишь поводом. Просто дом смеялся над ним. Долгими зимними вечерами, вспоминая о лете, он думал, что никакого дома вовсе нет, да и лета-то никакого не было, а если и было, то не настоящее, а вымышленное: идиллия, которую он не мог удержать, как только она исчезала из глаз, тоска почти символического характера.

Верно, потому он и слушал без удивления рассказы этих стариков о прекрасных осенних месяцах, которые они прожили здесь. Этот дом был им даже более знаком, чем ему. Для них он был явью, местом маленького преступления поздней осени их жизни.

- То-то мы гадали, отчего вы так рано нынче уехали.

- Сентябрь - самая лучшая пора, когда солнце...

- У самих у нас никогда не было дома.

- Этот дом так похож на домик, который мы когда-то собирались построить.

Каждый из них дополнял рассказ другого. Говорили они осторожно, словно просили помощи, а может быть, прощения.

- В первый раз мы ужасно боялись...

- А потом...

Они посмотрели друг на друга радостно и понимающе. Женщина продолжала:

- А потом, вы знаете, нам стало казаться, будто это наш дом. Не подумайте, конечно, мы не воображали, что он нам принадлежит. Просто он как-то становился нам все дороже и дороже. Вас ведь не было... И потом, мы всегда старались оставить все, как было у вас.

Они пользовались сетью для ловли камбалы - осенью камбалы здесь много. Маленькую плоскодонку вытаскивали на берег, чтобы ее не было видно с моря, а то проезжавшие мимо люди могли забить тревогу. Место здесь пустынное, и никто ничего не заметил, во всяком случае, шума никто не поднимал. Они всем пользовались. Снастью для ловли макрели и дорожками. Может, он заметил новые поводки на снастях?