Избранные письма. 1854–1891

Ваше сиятельство думаете, что Вам болгарским князем не бывать. Позвольте мне сказать по этому поводу несколько слов. В глуши и забвении, в котором я теперь живу, я все-таки никак не могу оставаться равнодушным к ходу нашей политики и к восточным делам. Подновив свои размышления прошлогодней поездкой в Петербург, я внимательно слежу за тем роковым свершением исторических судеб наших, которым никакие усилия наших врагов надолго не могут положить преград. Славянский или, лучше сказать, Восточный великий союз государств с Царьградом во главе сложится сам собою, и никакие Плевны или Берлинские трактаты¹ потока не задержат надолго. Англия разлетится в прах при первом столкновении. И тут есть fatum[34], звезда. Англия есть сила охранительная, славянство – сила новая, передовая; старое должно отойти и дать дорогу. Англия станет Голландией после войны с нами. Я сам, как Вашему сиятельству известно, уж конечно, не прогрессист, и мне английский торизм² очень нравится, как нравится мусульманская патриархальность и т. п. Папа и Шейх-уль-Ислам³ душе моей понятнее, чем Гамбетта⁴, Вирхов⁵ и даже… Чумаков⁶. Но разум и политический смысл говорят мне иное. Торизм, мусульманство, папство – силы отходящие, и хотя славизм не выразил еще ясно принципов своих и не выработал еще никаких своеобразных форм, достойных изучения и даже подражания, одним словом, форм исторических, но тем не менее, даже и не будучи русским и только понимая ясно современную историю, я предсказал бы торжество славянству уже по тому одному, что только оно одно загадочно (т. е. чревато каким-то великим будущим, быть может, даже только отрицательным, а не зиждущим, но все-таки великим). <…>

О моих делах что сказать? Они так невеселы, что даже мне и стыдно иногда говорить о них. Вот у меня-то нет «звезды». Некстати заболел в 71-м году, не вовремя уехал с Востока, не вовремя поправился в здоровье; «новые люди» вовсе не знают меня и не думают обо мне, кто знает, тот не у дел. В столице жить постоянно – денег нет, и после каждой поездки надо расплачиваться с Катковым срочной и принудительной работой. Политические мои мнения глохнут в сердце моем без исхода; они не подходят ни к Каткову, ни к петербургской журнальной демагогии, они слишком самобытны. Брошюры издавать – надо средства свои или громкое имя, безвыходный круг! Большую часть года надо жить в своей деревне, живя в деревне, не получишь хорошего места, не получа места и не имея чем вносить в банк, надо ждать, что через два года продадут с аукциона и это самое имение, не доходное, положим, но доставляющее мне убежище покойное, здоровое, красивое и дорогое для меня по воспоминаниям детства и молодости, убежище, в котором я, по крайней мере, могу писать.

Вот мои дела, Николай Павлович! Вы понимаете, что я должен иногда чувствовать, и, подумавши об одиночестве моем, Вы еще яснее угадаете, до чего мне было радостно получить Ваш ответ.

Благодарю Вас тысячу раз за Ваше желание быть мне полезным, но боюсь – осуществимо ли оно. «Рука Божия отяготела на мне!» Надо молиться и ждать еще худшее терпеливо.

Прошу Ваше сиятельство передать мое глубочайшее уважение Екатерине Леонидовне⁷ и княгине Анне Матвеевне⁸. Я не забыл и никогда не забуду их радушной благосклонности ко мне в Царьграде.

С глубочайшим почтением имею честь быть Вашего сиятельства покорнейший слуга

К. Леонтьев

Публикуется по автографу (ЦГАЛИ).

¹Берлинский трактат – Н. П. Игнатьев вынудил Турцию подписать Сан-Стефанский договор, не оставив времени для размышлений ни европейским державам, ни министерству в Петербурге. По его возвращении канцлер А. М. Горчаков оказал ему холодный прием. Большинству высокопоставленных лиц совсем не нравился успех Игнатьева. Англия стремилась оттеснить русских от Константинополя, а Россия была не в состоянии начать новую войну. 13 июня 1878 г. в Берлине собрался конгресс европейских держав, на котором председательствовал германский канцлер кн. О. Бисмарк. Россию представлял канцлер кн. А. М. Горчаков. 1 июля был подписан Берлинский трактат, изменивший условия Сан-Стефанского договора в ущерб России и славянским народам. Южная граница Болгарии отодвигалась на 130 км к северу, а сама Болгария объявлялась лишь автономным княжеством, выборный глава которого утверждался султаном с согласия всех держав. Россия получила обратно потерянную в 1856 г. Бессарабию, а также Карс, Ардаган и Батум.

²Торизм — консервативное направление в политической жизни Англии.

³Шейх-уль-Ислам — глава мусульманского духовенства в Турции, назначавшийся султаном.