Избранные произведения

Вильсон(читает). «На сегодняшнем заседании Мирной конференции президент Вильсон одержал новую моральную победу. Несмотря на зловещие предсказания, его серьезность и красноречие, подкрепленные бескорыстными мотивами, которыми руководствовалось правительство Соединенных Штатов, вступая в войну, полностью завоевали поддержку представителей других держав. Сейчас среди делегатов господствует полная гармония».

(В эту минуту дверь отворяется и входит служитель.)

Служитель. Телеграмма для премьера Орландо! Весьма срочно!

Орландо(открывает ее и медленно читает). «Революция в Италии полностью победила. Рим в руках Советов». (Все ошеломлены.)

(Входит второй служитель.)

Служитель. Каблограмма для президента Вильсона! Весьма срочно!

Вильсон(берет ее и медленно читает). «Вам предъявлено обвинение в нападении на Россию без объявления войны».

(Все смотрят друг на друга. Входит третий служитель.)

Служитель. Телеграмма для премьера Ллойд Джорджа! Весьма срочно!

Ллойд Джордж(читает). «Сильвия Панкхэрст[47] сделана премьером. Не спешите домой».

(Входит четвертый служитель.)

Служитель. Каблограмма для барона Макино! Весьма срочно!

Макино(читает). «Разъяренный народ, за невозможностью достать рис, съел микадо».

Клемансо. Слушайте! (Все прислушиваются.)

(В отдалении слышен смутный грозный рев, который все приближается и разрешается в мощном хоре, поюш, ем «Карманьолу». Народ Парижа идет колоннами к Палэ д’Орсэ.)

Орландо. Когда отходит ближайший поезд?

Макино. Куда? (Общее молчание.)

Ллойд Джордж. Как мне хотелось бы жить в стране с устойчивым правительством.

Вильсон. Позвольте мне заметить, что единственное устойчивое правительство сейчас в Москве…

Орландо. Нет ли здесь черного хода?

Макино. Но ведь мы должны продолжать работу.

Вильсон(бодро). Не будем преждевременно падать духом. Слова — на всех языках слова. Русские такие же люди, как и все, а я еще сохранил дар речи.

(Удаляются по одному через окно. Часы бьют шесть.)

Медленно опускается занавес.

Десять дней, которые потрясли мир [48]

Неудержимо вперед!

Четверг, 8 ноября (26 октября). Утро застало город в неистовом возбуждении. Целый народ поднимался среди рокота бури. На поверхности все было спокойно. Сотни тысяч людей легли спать в обычное время, рано встали и отправились на работу. В Петрограде ходили трамваи, театры, магазины и рестораны были открыты, выставки картин собирали публику… Сложная рутина повседневной жизни, не нарушенная и в условиях войны, шла своим чередом. Ничто не может быть более удивительным, чем жизнеспособность общественного организма, который продолжает все свои дела, кормится, одевается забавляется даже во время величайших бедствий…

Город полон слухов о Керенском. Говорили, что он добрался до фронта и ведет на столицу огромную армию…

…Военно-революционный комитет, словно искры, рассыпал во все стороны приказы, воззвания и декреты… Приказано доставить Корнилова в Петроград. Члены крестьянских земельных комитетов, арестованные Временным правительством, выпущены на свободу. Отменили смертную казнь на фронте. Государственным служащим приказали продолжать работу, угрожая за неповиновение строгими наказаниями. Погромы, беспорядки и спекуляции запрещены под страхом смертной казни…

С другой стороны, какой бурный поток воззваний, афиш, расклеенных и разбрасываемых повсюду, газет, протестующих, проклинающих и пророчащих гибель! Настало время борьбы печатных станков, ибо все остальное оружие находилось в руках Советов…

В этот день я видел в огромном амфитеатре Николаевского зала бурное заседание городской Думы, объявленное беспрерывным. Здесь были представлены все силы антибольшевистской оппозиции. Величественный, седобородый и седовласый городской голова Шрейдер рассказывал собравшимся, как прошлой ночью он отправился в Смольный, чтобы заявить протест от имени городского самоуправления…

Получены новые вести… Каледин двигался на север. Московский Совет организовал Военно-революционный комитет и вступил в переговоры с комендантом города, требуя от него сдачи арсенала. Совет хотел вооружить рабочих.

Эти факты перемежались массой всевозможных слухов, сплетен и явной лжи. Так, например, один молодой интеллигент-кадет, бывший личный секретарь Милюкова, а потом Терещенко, отвел нас в сторону и рассказал нам все подробности о взятии Зимнего дворца.