Избранные произведения

«Ладно уж, земля возвращается к земле, прах — к праху. Нечего плакать о погибшем льде. Чтобы отвлечь вас от этого печального события, — говорит он, — я оживлю томительные часы сообщением вам полезных сведений, почерпнутых во время моих занятий. Итак, это Саргассово море своеобразно во многих отношениях. Различные водоросли и водяные растения, которые несут два главных океанских течения Южной Атлантики, под действием сил, создаваемых вихревыми течениями, отклоняются к их внутренней окружности и собираются в центре, где нет течений. Это место и называют Саргассово море. Это море, подобно ступице колеса, постоянно вращается справа налево, с севера на запад, юг, восток и так далее, и ужасна судьба покинутого командой судна, которое будет следовать по этому курсу без конца».

В этом роде он продолжал часа два, так что я чуть не начал кричать. Но я сдержал свои чувства, утешаясь мыслью, что скоро внутренний механизм, производящий всю эту болтовню, будет перевариваться в моих кишках. Вскоре этот Флиндерс стал клевать носом и преспокойненько уснул. А я и капитан обливались потом и до головокружения работали веслами под палящим солнцем.

Мы думали, что находимся в южной части Саргассова моря, и вместо того чтобы прокладывать себе опасный путь через водоросли в центре моря, мы взяли курс на юго-восток, намереваясь обойти его по краю и двигаться вместе с течением до Канарских островов недалеко от берегов Африки.

Вечером на закате мы съели сухарь, запили его глотком воды и отдохнули некоторое время. На севере виднелись еще мачты «Лэдиез Харп». Затем мы снова взялись за весла.

Очень скоро Флиндерс проснулся и уничтожил пять бисквитов и целую пинту воды. Это было ужасно. Но мы не решались ничего сказать, ведь мы обещали ему полное довольствие. Поев, он закурил трубку и сказал, глядя на небо: «В доброе старое время моряки ночью прокладывали себе путь по морю при помощи Полярной Звезды и Южного Креста. Конечно, Полярная Звезда в этих широтах не видна, но если вы вглядитесь повнимательнее, — говорит, — вы увидите в северо-западной части небосвода ковш Большой Медведицы. Две звездочки на конце рукоятки называются стрелкой, потому что указывают прямо направление на Полярную Звезду, иначе называемую Арктур, а выше расположено созвездие под названием Кассиопея. Прямо над нашими головами находится так называемый Южный Крест, значение которого было понятно морякам еще в древности. Он…» — Да, к счастью для этого толстяка, он вновь захрапел. Я сдержался, потому что хотел съесть его свеженьким, когда настанет время.

— Проснулся он опять на рассвете, проглотил полдюжинки сухарей, две банки варенья и полторы пинты воды. Я попробовал возразить. Он серьезно посмотрел на меня и оглядел себя со всех сторон. «Что мне две банки джема?» — спросил он. Питерс, тот прошипел мне: «Оставь его. Мы должны сохранить его в хорошем виде».

Вскоре на востоке показалось солнце, как раскаленная докрасна печь, и мы вновь стали грести до изнеможения. Пока мы гребли, этот Флиндерс растянулся во всю длину, устроился поудобнее и начинает: «Я, — говорит, — больше всего интересовался курсом предварительных лекций, посвященных важнейшим вопросам строения моря. Он назывался «Океаны, их "почему" и "отчего"» и имел большое значение для моряков вообще. Держали вы, — говорит, — когда-нибудь в руках этот курс лекций?» — Мы не осмеливались голову поднять. «Так, — продолжал он. — Океан содержит растворы различных химических веществ, из которых главное — натрий, поваренная соль. Этот натрий приносят стекающие сюда реки вместе с мельчайшими частицами других компонентов земли. «Как вы полагаете, отчего океан такой соленый?» — Мы ничего не ответили. «Вы не знаете, — говорит он с чувством превосходства. — Это из-за постоянного испарения морской воды солнцем. Это испарение не уничтожает химических веществ, которые остаются в непрерывно концентрирующемся растворе при постоянно уменьшающемся количестве Н₂О, — говорит, — которая непрерывно пополняется испарившейся жидкостью, выпадающей на землю в виде дождя и достигающей океанов в виде речной воды, которая в свою очередь несет новые порции химических веществ».

— Я хочу сказать в связи с этим, — заметил Сопатый Билл, — что страдания первых христианских мучеников — детская забава по сравнению с тем, что было с нами. Мы до того наслушались этой чепухи, что я не знал, куда деваться от бешенства. Большую часть времени Флиндерс спал на подушках под зонтиком, а Питерс и я работали веслами. Мы гребли весь тот день, теряя сознание от зноя, и всю следующую ночь, и следующий день, и следующую ночь. Но к чему все это? Вскоре стало казаться, что жизнь — это не что иное, как бесконечные утомительные взмахи веслами, когда мышцы так устали, что ты вскрикиваешь каждый раз, как делаешь гребок, а голова идет кругом от палящего солнца, и голос Флиндерса доходит словно издалека: «Семь восьмых поверхности земного шара находится под водой».

— А иногда он начинал петь отвратительным хриплым голосом, чтобы подбодрить нас, как он говорил, песенки вроде этой: